Вехи истории. События. Времена. Лица

Перестройку огласили,
Сразу все заголосили:
То не эдак, то не так
Умным был, а стал дурак.

Было серым —
стало белым,
Или все наоборот,
Даже оторопь берет.

Появились вдруг писаки,
Не борцы, а забияки.
Им престиж, квартиру, дачу,
«Волгу» черную в придачу,
И детишкам «Жигули»,
Чтоб смелей себя вели.

От писак такого рода
Вред один лишь для народа,
Их не только издавать…,
А подальше посылать,
Где жара и лютый холод,
Где еще бывает голод,
На Памир и целину,
В океан и на войну.

Чтобы личным там примером
Мощь страны крепили делом.
И чтоб стали там – на дальних
Рубежах многострадальных,
В пользу Родине большой
Чище телом и душой.

Пусть напишут, как народу
Обрести свою свободу.
Как бороться с бюрократом,
Как в войсках служить солдатам.

Или скажем, наконец,
Как в степи пасти овец,
Чтобы каждому ребенку
На зиму была дубленка,
А не только бешбармак
Тем, кто сытно ест и так.

В перестройке и застое
Бюрократа деспотизм
Отравляет все живое,
Сокращает людям жизнь.

Нужно бить особо больно,
Кто спешит за счет других
Жить вольготно и привольно,
Потребляя за троих.

Кто, унизив всех слабее,
Хочет с грязью растоптать,
И ведет себя смелее,
Чем распущенная мать.

Перестройку нужно делать
Всем народом сообща,
Заменяя всю надстройку,
На других не клевеща.

Про деда Ермолая и сына его Никиту Кожемяку

Иллюстрации Петра Крамаренко

В русской маленькой деревне
Жил старик довольно древний,
С кучерявой бородой
Весь, как лунь, совсем седой.

Телом крепок был старик,
Сам косил, овечек стриг.
Всем выделывал овчины,
Не сердился без причины.
Бедным вдовам помогал
И лучину им стругал.
Вечерами без лучины —
Лишь плодить тоску-кручину.
А со светом можно делом
Заниматься без предела:
Пряжу прясть, носки вязать,
Иль былину рассказать.

Отклонился я немного…
На свою вернусь дорогу.

Жил наш дед у самой речки,
Чисто вымыто крылечко,
И рябина под окном,
Ступа в сенях с толокном.
А в прихожей самовар,
Из-под крышки лёгкий пар…

Дед любил «гонять чаёк»,
Если трудным был денёк.
Звали деда Ермолаем.
Сколько лет ему – не знали,
Он пришел с Уральских гор
Сам, один, с давнишних пор.
Вот и жил так бобылём
Тихо, мирно день за днём.
Но однажды, как-то ночью,
Расшумелся кто-то очень
У сарая во дворе.
Дело было в январе.
Наспех дед армяк накинул,
На дверях задвижку сдвинул,
И в ночную тьму шагнул,
Даже глазом не моргнул.
В этот миг, из-за угла,
На тропинку тень легла,
А за ней на Ермолая,
Рык звериный извергая,
Кинулся большой медведь.