Фёдор бормотал под нос «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”», работая педалями и рычагом с такой самоотдачей, будто он сам был двигателем старенького автомобиля.
Потемнело неожиданно быстро — низкие тучи лишили землю солнечного света раньше, чем положено, но это было и к лучшему.
Старые часы светились фосфорными стрелками, и Федор, взглянув на них, убедился, что движется по графику.
«До ствола еще минут сорок ехать, потом пешочком, всё складывается» — его мысли сейчас были направлены только в одну сторону — сделать всё по разработанному плану.
«Москвич» остановился в посадке. Через несколько минут возле него стоял не житель посёлка, а рабочий шахты — сапоги, грязная роба, каска — всё как положено. Будыка накинул через плечо сумку с инструментом и двинулся в сторону вентствола. В темноте он без труда ориентировался по знакомым многие годы приметам и довольно быстро вышел к цели. Двор освещался желтым тусклым светом прожектора, но за углом гаража было темно, хоть глаз выколи, — вот здесь и можно переждать.
Ремонтная смена зашла в клеть, и, когда начался спуск, Матвеев, стоя за спиной Николая Будыки, ощутил давно забытое чувство, близкое к невесомости. Столько раз он в своей жизни спускался в шахту, и это было обыденно, а теперь, спустя годы, к горлу подкатил ком.
Торможение, лязг дверей, и горняки размеренным шагом людей, делавших это сотни раз, направились в сторону электропоезда.
— Вон там, налево иди, дядь Вась. Я через полчасика буду. — Колю в темноте можно было различить только по голосу.
«Староват я стал, действительно раньше как летучая мышь ориентировался в темноте, — давай, сынок, время пошло».
Бригада поехала на участок, а Матвеев побрел в другую сторону, поглядывая на часы. Воздух в шахте особенный. Здесь он может быть разным — жарким и пыльным, свежим и прохладным, в зависимости от того, где ты находишься, но запах шахты везде одинаковый — Кондратьич по нем соскучился. «Вот как бывает, ты меня чуть не убила, а я рад опять быть здесь», — Матвеев разговаривал с шахтой и при этом совершенно не чувствовал себя сумасшедшим. «Не получится у тебя в этот раз. Делай что хочешь, но людей ты не получишь, прожорливая дырка. Который час?»
Полчаса пролетели как минута, и одинокий фонарик коногонки появился вовремя.
— Ты, Николай?
— Я, Кондратьич. У меня всё готово. Метров десять от клети лежит лом. Может, поднимешься с нами? Рискованно это, вдруг ты прав окажешься.
— Я точно знаю, что прав, а если быстро устранят неисправность и вас опять спустят? Нет уж. Делаем, как договорились. Мне три-четыре часа продержаться, а потом здесь ничего не будет, я от клети далеко не уйду, а до лавы — вон сколько. Ты самоспасатели положил?
— Там же, три новых. Один на тебе — не забудь.
— Что со временем?
— Пора начинать. Ну бывай, — Николай развернулся и пошёл в обратную сторону. Теперь всё зависело только от слаженности их действий. Через десять минут Кондратьич достал газовую зажигалку, из которой предусмотрительно заранее удалил кремень, нажал на спуск газа и поднёс её к датчику.
На поверхности в диспетчерской дежурный поднял трубку и доложил по внутреннему телефону:
— Сработали датчики метана, в шахте газ.
Трубка недовольно крякнула в ответ матом.
— Как-то резко они сработали, концентрация увеличивается, — дежурный был явно взволнован.
Трубка продолжала ругаться в ответ.
— Нет, тогда их отрежет от клети. Они не смогут выйти.
— Чёрт! У нас стал главный вентилятор проветривания!
Диспетчер схватил другой телефон.
— Что там у вас? Так включи резерв, метан внизу!
Лицо дежурного становилось всё бледнее.
— Что с резервным питанием? Включай, давай, давай! Как нет? Да что вы там все, на своих выселках, с ума посходили?
— Всех выводить на поверхность, срочно!
Ремонтная смена, не успев приступить к работе, быстро направилась к спасительной клети. Они успели зайти далеко, и теперь нужно было около двадцати минут, чтобы вернуться, но этих людей торопить было не нужно. Каждый шаг увеличивал расстояние между ними и смертью. Возможно, тревога опять окажется ложной, думал каждый из них, но проверять это ценой собственной жизни ни у кого не было желания. Тревога на сей раз не была ложной. И уже очень скоро каждый из них и все в округе смогли убедиться в этом.
* * *
Довольный собой, Фёдор широким шагом пробирался сквозь лес к машине.
«Всё-таки талант не пропьёшь, электрик от бога! Понапридумывали всяких модных защит, понаставили наворотов. И что? От Будыки ещё никто не уходил! Делов-то. Теперь часов пять будете возиться, не меньше! А нам больше и не нужно. Все на гора!»
«Вот они. Торопятся. Давайте, сынки, давайте. Там ваше спасение», — Кондратьич выключил фонарь, чтобы его не было видно в темноте, и прислонился к крепи. Клеть лязгнула затвором и пошла вверх, увозя шахтёров.
«Всё. Главное сделано. В нужное время в шахте никого нет. Теперь упрямый директор подождёт некоторое время и спустит опять кого-нибудь, но мы и этого не допустим».