Вегетаринство (Загадки и уроки, польза и вред)

При белковом питании повышение энергообмена может составить 30–40 % общей энергетической ценности белка, введенного в организм. Повышение обмена начинается примерно через 1,5–2 часа, достигает максимума через 3 часа и продолжается 7–8 часов после приема белка. Полагают, что это обусловлено большими энерготратами на синтез аденозинтрифосфорной кислоты (АТФ) из аминокислот, чем из моносахаридов и жирных кислот. Поэтому для поддержания белкового равновесия в организме требуется, как минимум, 30–45 г животного белка в сутки. Это так называемый физиологический минимум белка.

Избыточная белковая диета у человека и высших животных, не подвергавшихся предварительному белковому голоданию, не приводит к нарушению белкового баланса, так как избыток аминокислот тратится на энергетические нужды организма. Однако после длительного белкового голодания, во время беременности, когда идет рост плода, а также у растущего организма может наблюдаться положительный белковый баланс.

В нашей работе «Как предупредить самые опасные заболевания сердца и сосудов» (в сборнике вместе с другой работой — «Инфаркт и стенокардия начинаются… в легких», издательство «Комплект», 1998) доказана необходимость строгого соблюдения белковой нормы в рационе человека для предотвращения развития атеросклероза, приводящего к самой высокой в мире гибели людей — 51–54 % от общей смертности.

Остается добавить, что американские биохимики П. Хочачка и Дж. Сомеро («Биохимическая адаптация», 1988) считают, что на глюконеогенез (синтез глюкозы в собственном организме), о котором мы будем много говорить ниже, в организме человека может расходоваться до 20 г белка в сутки.

Глава 2. Какие мы — травоядные, плодоядные, хищники или всеядные?

Первым из двух главных отличий вегетарианцев от обычных людей является отказ от употребления в пищу животных белков, то есть отказ от мяса и рыбы.

Сейчас важно понять, как мотивируют вегетарианцы свой отказ от животных белков в рационе. Лучше всех других вегетарианцев это может объяснить самый научно подготовленный из них — Г. Шаталова. Наша задача — узнать как можно больше о вегетарианстве, как говорят, из первых рук.

Здесь и далее мы будем часто цитировать Г. Шаталову, чтобы сохранить точный смысл ее мнений, не внести в них никаких искажений. Своим полувековым энергичным и преданным служением вегетарианству, своими уникальными экспериментами Г. Шаталова заслужила самое внимательное и бережное отношение к ее высказываниям. Именно так мы и будем поступать. Но у автора есть просьба к читателям: проследите, пожалуйста, за большим количеством неправды в заявлениях Г. Шаталовой, за нарушениями логических построений и другими странностями в ее мышлении. Эти явления не случайны у вегетарианцев, и такие важные наблюдения потребуются нам через непродолжительное время. Своими комментариями автор поможет читателю сделать правильные выводы.

Теперь цитируем Г. Шаталову.

«Мы уже выяснили с вами, что полноценной науки о питании до сих пор нет. Под словом «мы» подразумеваю не только нашу страну, а человечество в целом».

Наш комментарий: перед нами пример странности мышления Г. Шаталовой — человечество в целом, и наша страна в частности, конечно же, не занимаются выяснением вопроса о существовании полноценной науки о питании. Человечество в целом не состоит из одних только специалистов-диетологов.

Г. Шаталова:

«Калорийная теория сбалансированного питания привела людей в тупик, выбраться из которого путем ее уточнения, доработки и прочими полумерами невозможно. Она неверна в самой своей основе. Смерть от старости как естественное завершение процесса жизни, как постепенное угасание, не связанное с долгими мучениями, стала для нас недосягаемой мечтой. Болезни, одна другой мудренее и страшнее, косят людей в возрасте, который биологически должен быть для человека возрастом расцвета, возрастом мудрости, плодотворной работы, любви, рождения и воспитания детей. Ослабленный неправильным образом жизни и, прежде всего, не свойственным ему питанием, организм становится легкой добычей инфекционных заболеваний.

Вы спросите, где же выход? Неужели, объединив усилия ученых всего мира, нельзя создать-таки теорию питания? Отвечу однозначно: нельзя до тех пор, пока мы сами не определимся, кто мы и каково наше место в природе.

Первый и главный вопрос, на который всем нам, не только ученым, надо дать ответ: какие мы, плодоядные или всеядные?»