Ведун Сар

Агенты гурьбой навалились на отступающего Ратмира, и в какой-то миг Дидию показалось, что они сбили его с ног и прижали к полу. Однако поверженный вроде бы дукс вновь поднялся на ноги, в отличие от троих излишне ретивых противников, жизнями заплативших за слишком горячее желание услужить начальникам. Комиту финансов как-то довелось с собаками поохотиться на дикого кабана. Зрелище, которое сейчас разворачивалось перед его глазами, очень напоминало виденное однажды. Только сегодня загнанный зверь оказался страшнее и опаснее. Синяя туника дукса Ратмира была залита кровью, и своей и чужой. Мечи агентов уже не раз оставили следы на его теле, а он продолжал сражаться так, словно вместо тонкой материи и собственной кожи его тело покрывала непробиваемая броня. Кровь ручьями текла по полу, агенты скользили и падали к ногам Ратмира, а тот продолжал стоять как заговоренный. Дидий совсем потерял голову от зрелища страшной бойни, разворачивающейся на его глазах. На миг ему даже показалось, что дукс, превратившийся в исполина, движется прямо на него. Комит финансов заверещал как заяц, его крик подхватил безумный Паладий, после чего они вдвоем рванулись к дверям, разрывая жидкую цепочку из растерявшихся агентов. Ратмир сполна воспользовался замешательством своих врагов и вырвался из душившего его кольца. В несколько прыжков он обогнал Дидия и Паладия, стремительно сбежал вниз по мраморным ступеням парадной лестницы, двумя взмахами меча раскроил головы неповоротливым вагилам, пытавшимся его остановить, и стрелой вылет из атриума в раскрытые двери. Судя по крикам во дворе, его хотели задержать, но, кажется, безуспешно. Во всяком случае, когда споткнувшийся Дидий колобком докатился до выхода и в ужасе выскочил на крыльцо, Ратмира на аллее уже не было, зато в свете множества факелов очень хорошо были видны тела, распластанные на усыпанной речным песком дорожке. Не выдержав жуткого зрелища, Дидий всхрапнул загнанным жеребцом и упал замертво.

Очнулся комит финансов только после того, как сердобольный агент вылил прямо ему в лицо кувшин холодной воды. Дидий лежал среди трупов, поскольку его поначалу сочли мертвым. Такое соседство показалось патрикию жутковатым, поэтому он подхватился на ноги сразу же, как только к нему вернулась способность соображать.

– Ты трус, Дидий! – брызнул ему слюной в лицо взбешенный Афраний. – По твоей милости мы упустили его!

– Я сделал все, что мог, – вяло отозвался комит. – Я преследовал Ратмира до самого крыльца, но он выскользнул у меня из пальцев.

– Ты его преследовал! – задохнулся от возмущения Афраний. – Да ты бежал впереди дукса, как испуганный заяц!

– Он не дукс, а демон! – неожиданно для всех взвизгнул Паладий, чем едва вновь не опрокинул в беспамятство и без того перепуганного Дидия.

Высокородный Орест, потерявший в этой беспримерной битве тринадцать агентов, четырех стражников и около двух десятков вагилов, смотрелся лимоном, выжатым безжалостной рукой. Обычно бледное лицо его пожелтело от переживаний, зато глаза горели как у кота, потерявшего в драке с сородичами изрядный кусок украденного мяса. Себе в заслугу он мог занести разве что смерть старого Туррибия, окровавленное тело которого вагилы сейчас грузили на повозку. А вот что касается дукса Ратмира, то тот в который уже раз ускользнул из рук своих преследователей, словно ему действительно покровительствовали какие-то высшие силы.

– Заговоренный он, – всхлипнул окончательно ослабевший Дидий. – Матрона Пульхерия постаралась.

– Крови дукс потерял изрядно, – махнул рукой в сторону комита финансов Афраний. – Не мог он далеко уйти с такими страшными ранами на теле. Искать его надо, патрикии. И в притонах, и в домах знатных особ.

Если префект Рима полагал, что высокородный Дидий прямо сейчас, подобрав полы туники, ринется в погоню за сбежавшим Ратмиром, то он ошибся. Комит финансов свой долг перед империей выполнил с честью, а более требовать с него просто бессовестно. Пусть дукса ловит Орест со своими агентами, а Дидий сыт по горло ночными приключениями.

– Кстати, патрикии, не хотите ли перекусить, я прикажу Паулину приготовить ужин.

Афраний в ответ на любезное предложение старого друга лишь скрипнул зубами и в бессильной ярости погрозил небу кулаком.

Глава 5 Готы