Ведун

Кто единожды видел Чурилу Мстиславича, кременецкого князя, не скоро его позабудет. Он ехал впереди, на могучем вороном жеребце, и сразу было видно, кто князь. Знакомо лежал на широких плечах, свешиваясь с крупа вороного, выгоревший на солнце плащ. Знакомо глядели железные глаза с дочерна заруделого, раскроенного шрамом лица. Время мало переменило его, вот только чёрные волосы взялись по вискам сединой. И ещё: на шаг приотстав, ехал между отроками старшенький княжич. Ему, безусому, на вид едва минуло двенадцать, должно, еле упросил князя взять наконец с собой. Но чувствовалось – не мягче отцовского станет с годами юное лицо…

Почему-то я ждал, что сельчане кинутся по избам. Но старейшина не побежал. Справился с собой, шагнул навстречу приехавшим, низко, в землю поклонился князю. И сразу стал говорить.

Я отчётливо слышал каждое слово, но спроси меня, о чём шла речь, – не скажу. Я смотрел на князя. А князь, не то слушая Ласа, не то не слушая, понемногу оглядывал двор, сам разбираясь в случившемся. Вот повернулся ко мне… Узнает ли?

Глаза наши встретились. Почему я так ждал его приезда, на что надеялся?.. Вмиг пронеслось передо мной всё, что должно было произойти. Копья дружины. Торжествующий Лас. И Тур с руками, стянутыми петлёй…

Чурила Мстиславич поднял гремучую плеть, обрывая Ласа на полуслове.

– Здрав буди, Неждан Военежич! – сказал он мне, не чинясь. – Что здесь делаешь, хоробр?

Он узнал меня. И он действительно не переменился – теперь я поверил в это до конца.

– Я защищаю свой дом!.. – сказал я и едва признал собственный голос. – Свой дом и свою кровь!..

Я не думал произносить именно эти слова – вырвались сами.

– Господине! Не верь!.. – крикнул Лас. Голос его сорвался. Я не глядя выбил ногой кол, и они выскочили наружу все трое, запыхавшиеся, встрёпанные: Братила, Надёжа, Тур. У Тура был в руках мой лук. Каким-то образом он всё же его натянул.

Чурила тронул коня и подъехал поближе…

– А что, – сказал он мне в точности так же, как я сам говорил маленькому Мстише. – Пойдёшь ли, Военежич, гриднем ко мне?

Он, конечно, знал о сече у Нового Града, о лютой гибели князя Вадима. А может, и о моих делах в том бою, как знать, про что пели гуселыцики у него на пирах… Я взял свой меч за острое лезвие и протянул ему рукоятью вперёд. Я сказал:

– А и пойду, Мстиславич, коли берёшь. Да только я тут не один…

Но сказать больше я тогда не успел. Ибо в это самое время над берестяной крышей сарая высоко и дружно взвилось дымное пламя. Должно, старый волхв, не смея подпалить избу с людьми, решил хоть так отдарить меня за срам…

Кораблик!.. Мы с Туром вспомнили о нём одновременно. И я уже рванулся вперёд, нацеливаясь плечом в дощатую дверь… Братила остановил нас обоих.

– Пускай горит, – сказал он и улыбнулся.

Вот рухнула крыша, и жар принудил нас отступить. Я посмотрел на Тура, на его правую руку, хватко державшую лук, и мне показалось – понял.

Кому дать унести горе-болезнь, Огню Сварожичу или Матери Реке, не всё ли равно?.. Был бы кораблик, который каждый из нас строит себе сам.

1985

Словарь

Альдейгьюборг– так скандинавы называли древнерусский город Ладогу, теперь – Старая Ладога Ленинградской области.

Асы– одно из племён скандинавских богов.

Бадняк– изогнутое полено, изображение Змея Волоса, похитителя Солнца (см. Даждьбог), которое торжественно сжигали во время праздника зимнего солнцеворота (см. Корочун).

Баский – яркий, красивый.

Баснь – «сказка» на языке древних славян. Отсюда всем известная «басня». Словом же «сказка» даже и в позднейшие времена называли достоверный рассказ, письменный доклад («ревизская сказка»).

Белый Бог – в скандинавской традиции христианский Бог, Христос.

Берёзозол месяц – апрель. Это название объясняют двояко: то ли от «берёзовой золы», которой удобряли поля, то ли от добычи берёзового сока – апрель был «зол» для берез.

Бирка – торговый город в древней Швеции, недалеко от современного Стокгольма.

Бонд – в древней Скандинавии – свободный земледелец.

Борец-трава – аконит, лекарственное растение. Очень ядовитое.

Бортное дерево, борть – колода для пчёл или дерево с дуплом, в котором живут дикие пчёлы. Человек, обнаруживший такое дерево, метил его своим знаменем (см.). Профессия бортника, чреватая падением с высокого дерева, считалась очень опасной.

Браное полотно – материя с рельефным тканым узором, иногда цветным. Браное полотно было очень трудоёмко и дорого ценилось.

Братучадо – «дитя брата», племянник, племянница.

Братчина – пир в складчину, обычно – жертвенный.

Брашно – пища, еда.

Буевище – кладбище.

В горохе только стоять… – быть «пугалом огородным».

Вагиры – одно из племён балтийских славян.