Ведун

— Так, собрались все! — заговорил вдруг Вовка. — У нас есть незаконченное дело. Вот закончим с ним и сразу же домой двинем.

Взгляд сам собой с развалин скользнул в сторону захваченных нами дезертиров, что сейчас в полном шоке смотрели на то, что стало с городом. Но, услышав Длинного, тут же встрепенулись.

— Мужики, — обвел нас взглядом крепыш, чуть ниже среднего роста. — Давайте разбежимся, а? Мы как раз сегодня из города собирались уезжать, делить нам больше нечего…

— Ах ты…

Бросок Марины к дезертиру был прерван Лехой, который ее за пояс поймал.

— Отпусти! Я ему…

— Угомонись! — как-то чересчур спокойно попросил он ее.

После чего поставил ее на землю и пинком под зад направил к лежащему на асфальте оружию, про которое она забыла. И хорошо, что забыла, а то бы сразу пристрелила деза.

Впрочем, крепышу «девичья память» не сильно помогла.

Резвый, перенаправив Марину в противоположную от пленных сторону, сам подошел к крепышу и, ничего не говоря, пробил ему ногой в горло.

Труп! Мне даже диагностику проводить не нужно, чтобы это понять. Леха, обутый в берцы, буквально смял ему гортань, и теперь тот бесполезно сипит и сучит ногами, пытаясь вдохнуть в себя воздух.

— Сколько вас осталось? — Резвый присел на колено возле второго дезертира и не мигая уставился тому в широко открытые испуганные глаза.

От его действий и спокойного голоса не только у деза речь отняло, мы тоже удивленно на него смотрели, а уж Марина, та угомонилась, уже не психовала, сейчас сдерживая рвоту быстренько отвернулась, чтобы не видеть тяжело умирающего крепыша.

— Мне повторить вопрос?

— На фабрике девять человек и двое тяжелораненых! Еще парный пост на той стороне… — информация из деза, косящего глазом на мучения своего умирающего напарника, полилась, не остановить.