Ведун

— У-у-у, братан, если жопа, тогда да, это повод к ней прислушаться, — покивал согласно Мамон, щелкая фастексами на разгрузке. — А она у тебя как сигнализирует: пожрать успеем или придется голодными с места срываться?

У Лехи, кстати, фамилия Резвушин оказалась, почти однофамилец Сереги Резвых, ну и прозвище — Резвый, из-за этого они с Мамоном, у которого такое же прозвище до армии было, братами друг друга в шутку стали называть. Жека же — Мельников, поэтому его Марина Мельником и обозвала при встрече.

— Сразу срываемся, — вместо Лехи ответил ему появившийся Длинный, уже даже обутый, не до поддержания чистоты в квартире сейчас. — Не только у Резвого жопа неприятности чует, но и Ведун… — перевел он на меня взгляд. — Что там Сань? Жить будет?

— Будет, — отстуспил я от Резвого. — Если не подставляться, то даже хорошо жить будет. Он полностью здоров…

— Но ты же говорил… — перебил меня Мамон.

— Вчера говорил, — пожал плечами, и сам не на шутку удивленный. — Но, несмотря на все усилия врачей — он здоров, — усмехнулся я. — Поздравляю, Леха! В наших рядах прибыло и у тебя тоже какой-то дар пробудился. Если я всё правильно понял, то это именно он тебя в порядок и привел так быстро.

— Это что, я теперь как Жека, смогу… — справившись с волнением, выдавил из себя Леха, протянув руки перед собой, изображая таранный удар.

— Не знаю, — мотнул я головой. — Скорее всего — нет. У тебя дар чем-то на мой похож, но сразу говорю — ты не ведун. Нашу энергетику я ни с чем не спутаю. Но что-то такое есть… — пощелкал я пальцами, подгоняя мысль, — связанное с лечением. Точнее сейчас не скажу, время нужно на более тщательное обследование.

— В Заволжье будем обследоваться, — выслушав меня, поставил точку в разговоре Длинный. — Леха, раз ты здоров, бери Алого с Мельником и идите подъезд проверяйте. Если там тихо, двор осмотрите. Марина соберется, тогда и мы спустимся.

— Понял, — стерев с лица мечтательно-довольное выражение, тут же подорвался Леха и без уточнений направился на выход.

— Сань, что с чуйкой? — проводив его взглядом, повернулся ко мне Вовка.

Стоило ему это спросить, так утихшая было тревога, из-за того, что на Леху отвлекся, снова на меня навалилась. Опять сердце торопливо застучало, а по спине мурахи побежали.

— Понятно. — Даже озвучивать ничего не пришлось, всё по моему выражению лица прочитал Вовка. — Идите обувайтесь. Ждем Марину и валим отсюда.

* * *

— Вроде тихо всё, — проинформировал нас Мельник, стоило нам только на первый этаж спуститься.

— Алый с Резвым где? — спросил у него Длинный.

— Во дворе! Алый сенсорикой своей осматривается, Резвый его прикрывает.

В подъезде задерживаться не стали, вслед за Мельником наружу вышли, где Алого и встретили. Он видимо заметил, как мы спускались, вот и ожидал нас почти у самых дверей. Леха же, с трудом его заметил, рядом с другим домом стоял, оттуда окрестности контролировал.

— Никого рядом, — подтвердил Алый сказанное Женькой. — И вокруг тихо.

Рассвет еще даже не начался, хоть и не сказать, чтобы было очень темно. Постоянно переливающиеся люминесцентным свечением небеса давали достаточно света, чтобы видеть, что под ногами находится. Но они же и страху нагоняли: постоянное шевеление вокруг, не поймешь сразу, то ли тени пляшут, то ли собаки или мутанты какие к тебе подкрадываются. А если учесть всё ещё нарастающее чувство тревоги, то вообще абзац, стоило выйти из дома, захотелось сразу же обратно в недавно покинутую квартиру бегом вернуться.

— Уходим, — коротко скомандовал Длинный.

Уходили мы по своим следам, как ранее сюда добирались: перебежали трамвайные пути, автомобильную дорогу и углубились во дворы двенадцатиэтажных домов. Далеко, впрочем, уходить не стали, молча следуя за Длинным и присоединившимся к нему Резвым сделали круг и вышли практически к тому же месту, откуда недавно стартовали.

Через дорогу от дома Талицких находился детский садик, вот к нему мы и вышли, со стороны теперь посматривая за местом нашей ночевки. Там, впрочем, за это время ничего не изменилось: как не было никого, так и нет.

— Чуйка ваша не угомонилась? — повернулся к нам с Лехой Длинный.

— Нет, — мотнул я головой. — Тревога никуда не делась.

— Аналогично, — коротко ответил Леха.

Тишина тишиной, вроде как вообще нет никаких причин для беспокойства, но меня, блин, уже потряхивать начинает. Резвый тоже смотрю, автомат свой наготове держит и головой по сторонам на каждое движение тени вертит. Старается этого не показывать, но всё же видно, что нервничает, всё понять не может, откуда опасность исходит. Зато все остальные в непонятках, и уже с недоумением на нас посматривать начинают.

Мы ведь не просто так круги сейчас наматывали, Длинный нас специально так повёл, чтобы осмотреться. И мы ничего не обнаружили: ни шуму какого, ни огонька в окнах, мертвый город. Хотя, если выжившие люди, как и Марина, окна занавешивают, то никого так просто теперь и не заметишь. Но это не важно. А важно то…