Ведун

— Виталя лично с Царевым встречался, и о чем они договорились, Саферов не знает. Но…

— Подожди, — перебил Цапыгина Талицкий. — Царев — это который костромский купец?

— Он, — кивнул Цапыгин. — Встречались они с ним на Волге, разговаривали сам на сам, и о чём договорились, никто не знает. Но именно после той беседы всё и началось: Саню вроде как убили, — кивнул он в мою сторону. — Василий помер, а вместо него новый ведун появился.

— Так он что…

— Нет! — не дал мне договорить Цапыгин. — Ведун этот не в теме, его просто из Костромского анклава выжили, можно сказать, продали Тарноруцкому. Так как он был прямым конкурентом семьи ведуна Раздольского, на которого Царев и работает.

«Ну да, продали Тарноруцкому, а жена этого ведуна твоим людям звонила, о моем там появлении».

Но говорить этого не стал, просто кивнул, мол услышал. Видимо Цапыгин решил под свое крыло нового ведуна взять, воспользовавшись ситуацией, вон как защищает. Ну, пусть защищает, если действительно невиновен, то не трону, анклаву ведун и вправду нужен, так как я сам не собираюсь надолго здесь задерживаться.

Дальше разговор прервался, к нам сама Анна Валентиновна вышла, к столу всех пригласила. Пока обедали, прошлую тему не поднимали, им и так было о чём поговорить, а я с Ванькой всё больше молчали, только на вопросы иногда отвечали.

* * *

Как не хотел Цапыгин, а признавать официально меня всё же пришлось, соответственно и дом мне возвращать. Об одном попросил, чтобы пришлого ведуна с семьей я не выгонял, позволил немного у меня пожить, пока им новый дом подберут и обустроят.

— Пообщаюсь с ними, тогда и приму решение! — Не стал я ни да, ни нет говорить.

Вслед за Корзуном и Талицким вошел во двор, калитка была не заперта, да и вся семья пришлых во дворе обнаружилась, на лавочках сидели и видно, что нас ждали, видимо предупредили их заранее.

Последним во двор Цапыгин вошел и пока по дорожке шли, его вперед пропустили. Иван Андреевич Талицкий чуть в сторону отступил и принялся за всем происходящим с интересом наблюдать. Корзун тоже не спешил рот открывать, хмуро глянув на меня, перевел взгляд на семью ведуна, вставших с лавки при нашем приближении. Я тоже замер, не доходя нескольких шагов до них и уронив рюкзаки себе под ноги, принялся внимательно их рассматривать.

Уже знакомая черноволосая женщина, что мне о смерти деда сказала. Стройная спортивная фигура, как будто и не рожала, но по бокам к ней прижавшись стоят двое детей, лет пяти-шести, девочка, очень на нее похожая и паренек, но этот внешне папин сын. Папа же ростом чуть ниже жены крепыш, видимо бывший спортсмен, стоял с семьей рядом, чуть впереди, и по лицу видно, что ничего хорошего он не ждет от нашего визита. Да и жена его, та тоже в непонятках. Видимо предупредили что придем, но не сказали зачем. Вот и гадают они теперь, какого мы сюда такой толпой заявились.

И это тоже говорит о правильности моей догадки, Цапыгин до последнего тянул с решением, признавать меня или нет. Если бы не Талицкий, то не факт, что мирно бы получилось это дело решить.

— Знакомьтесь, — кашлянув, заговорил Цапыгин, указывая рукой на пришлого ведуна, — Девятаев Сергей, его жена Виктория и дети — Гена и Нина. А это, — перевел он взгляд на меня, как и семья Девятаевых на меня посмотрела, пытаясь понять, что вообще здесь и сейчас происходит. — Это Мещерский Александр…

До жены ведуна первой дошло, кто я такой, вон как ладонью своей рот прикрыла, сжав губы в кулачок, и испуганно на меня теперь смотрела.

— …хозяин этого дома, — закончил моё представление Цапыгин. — Вот такие дела. Мы думали он тоже погиб, но, к счастью, ошиблись.

Я только хмыкнул иронически, на эти его слова, продолжая смотреть в глаза Сергея Девятаева. Дед бы слёту разобрался, он людей насквозь видел, а мне вот приходится напрягаться. Но, или этот ведун актер великолепный, или он действительно сейчас просто удивлен, даже сказал бы — ошарашен новостью, но никак не испуган. Может действительно не знал о планах Тарнауцкого меня с дедом грохнуть.

— Сергей, Виктория, насчет жилья…

— Сначала мы с ними пообщаемся, потом будем решать этот вопрос, Сергей Андреевич, — перебил я Цапыгина и сразу же повернулся к Талицкому. — Андреевич, те комнаты, которые ты опечатал — открывай, и первым кабинет деда.

— Саша…

— Сергей Андреевич, ну что вам не понятно? — повернулся я к Цапыгину всем телом. — Сначала я деда похороню… — замолчал на миг, пытаясь протолкнуть вставший в горле комок.