Ведун

Хлоп! Бах! Непонятно почему я сижу на пятой точке и встряхиваю слегка контуженой головой, а передо мной Сивер, который смотрит мне в глаза и говорит:

— Сейчас хорошо бился. Правильно. Почаще так выкладывайся и станешь воином, не простым, а настоящим витязем. Устал?

— Есть немного, — просипел я.

— В таком случае немного поговорим…

Снова начался разговор, во время которого Сивер показывал правильные финты, скруты телом, сбивы чужого клинка, связки, хитрые удары, которые мне пока не доступны, и так далее. После этого новый учебный бой и опять теория. И так продолжалось примерно до шести часов вечера.

Наконец, тренировка закончилась. Пропотевший войлочный доспех был сброшен у стены. Измочаленные палки и побитый щит вернулись в оружейную стойку, и мы с Сивером вернулись в казарму. Здесь снова привели себя в порядок, помылись, сменили одежду и отправились на ужин. Вот только есть не хотелось, ибо после тренировки я мечтал о том, чтобы тупо упасть на лежанку и заснуть. Однако не судьба, ибо мой трудовой день пока еще был не окончен.

После ужина появился храмовый летописец Зван, молодой и весьма талантливый парнишка-грамотей, которого жрецы в свое время приметили в Волине и вывезли в Аркону. Ну, а чем мы занимались с летописцем, понятно и без объяснений. Он учил меня грамоте, а я отвечал на его многочисленные вопросы. В общем, рутина, и когда он ушел был уже десятый час вечера.

Усталый и голодный, скинув сапоги и носки, я вышел на ставшее таким родным тренировочное поле и, задрав голову вверх, посмотрел на усыпанное крупными яркими звездами темное небо. Хорошо. Тихо. Спокойно. Босые ступни соприкасаются с прохладным грунтом, и я чувствую сердцебиение матери-земли. Вокруг меня никакой суеты и можно сказать, что я счастлив. Хм! А с чего бы мне печалиться? Прошел еще один день. Я получил очередную порцию знаний и поделился с предками своими. Все идет своим чередом и пока меня это устраивает.

Глава 12

Дания. Фьеннеслев. 1141 Р.Х.

Тихий летний вечер. Ассер Риг, ярл Фьеннеслева из благородной семьи Виде, крупный бородатый мужчина с широкими плечами, закутавшись в толстый кожаный плащ, стоял на стене своего родового замка и смотрел на пустую дорогу. Несмотря на разгар лета, день был прохладным, а ночью, скорее всего, будет холодно, и ярл подумал о том, что в море сейчас наверняка бушует сильный шторм. Невольно крупные ноздри Ассера раздулись, и он втянул в себя воздух. Ярл хотел почуять запах соли и выброшенных на берег водорослей. Однако море находилось далеко от Фьеннеслева и все, что Риг уловил, это аромат конского навоза, перегнивающего на заднем дворе, и дым от кухонных печей.

— Эх-х! — Ассер, который тосковал по морю, резко встряхнулся. Затем до хруста потянулся, снова закутался в плащ, кинул взгляд на дорогу, прислонился к зубцу деревянной стены, которая защищала его жилище от незванных гостей, улыбнулся и крепко задумался. Кажется, о чем бы таком серьезном мог бы размышлять далеко не самый могучий датский ярл, вся дружина которого состояла всего из четырех десятков воинов? О хлебе насущном и мелкой склоке с соседом? Да, это вероятней всего. Но так мог подумать лишь тот, кто не знал Ассера Рига и не был в курсе того, насколько велико его влияние на судьбы тысяч людей. И дабы понять, что он за человек, можно более пристально рассмотреть его жизненный путь. Благо, интересных моментов и поворотов в судьбе этого ярла хватало.

Начиналось все просто и незатейливо. В небогатой семье Виде, которая проживала в деревне Фьеннеслев, что на острове Зеландия, родился очередной ребенок, которого назвали Ассер. Он был таким же, как и все его братья, бегал, веселился, вечерами слушал рассказы стариков, помогал по хозяйству отцу и мечтал о славе. И единственное, чем он отличался от своих многочисленных сородичей, как родных, так и двоюродных, это умением читать латинские тексты и с одного раза запоминать молитвы, а так же тем, что Ассир дружил с монахами, которые ходили от одного зеландского поселения к другому и рассказывали жителям острова о Христе. Для старших родичей увлечение Ассера значило очень мало, поскольку превыше всего они ставили умение владеть мечом и обрабатывать землю, а грамота считалась для них чем-то пустым и глупым. Поэтому книгочея в семейной иерархии никто не выделял и особо не ценил. Однако вскоре все изменилось, так как в большом мире произошли некоторые события, которые заставили мужчин провинциального клана Виде взяться за оружие и покинуть родные края.