Ведун

Передо мной, наполовину погрузившись в пыль, лежали две высохшие мумии, при жизни бывшие европейцами и моими ровесниками, в смысле не старше двадцати пяти лет. Когда и из-за чего они бились и уничтожили друг друга, пронзив тело соперника клинком, да так и упали в обнимку, мне неизвестно. Тот, что слева, совершенно лысый широкоплечий воин, одет в ветхую белую хламиду с нашитыми на грудь и спину большими красными матерчатыми крестами. Средневековый крестоносец? Вполне может быть, тем более что на шее у него висит христианский крестик из серебра, а зажатый в ладони меч очень сильно напоминает рыцарский, отмечен у основания надписью «Ulfberht» [4], а навершие рукояти украшено маленьким ликом, который окружен желтым нимбом. Обут этот человек в тяжелые кожаные сапоги с подковками, а далее вверх грубые домотканые штаны и усеянный позеленевшими бронзовыми бляшками широкий пояс с пустыми ножнами. Грудь прикрывает шитая золотистой и темно-синей нитками коричневая туника и на этом все. Ни кошелька, ни кинжала, ни фляжки, ни каких либо дорожных мелочей или сумки.

Противник «крестоносца», как я условно обозначил первого мертвеца, был славянином. Почему так решил? Да потому что на макушке головы он имел длинный темно-русый чуб, который принято называть запорожским, хотя это воинское отличие носили за тысячу лет до создания Первой Хортицкой Сечи. На его груди находился амулет из светло-зеленого камня, шесть загнутых правосторонних лучей, что-то из славянской символики. И плюс к этому одежда славянская, как в старых кинофильмах. Украшенная кривыми красными изломанными линиями белая рубаха. Пояс с пустыми ножнами, только в отличие от соперника позолоченный, а в ладони прямой узорчатый стальной клинок с выдавленными в металле причудливыми рунами. На ногах «славянина» удобные для верховой езды широкие штаны и отличные сапоги. По виду в меру жесткие и удобные, вот только рассохлись сильно и к носке не пригодны.

Поджав ноги, я присел перед мертвецами и сам себя спросил:

— Ну и что мне теперь делать?

Разорвав тишину, звук моего голоса пронесся над безжизненной равниной, а в голове возникла мысль, которая принадлежала не мне:

«Возьми меч Воина Христа. Поставь его так, чтобы клинок упирался тебе в грудь и насади себя на него. Отсюда нет выхода. Так что лучше тебе умереть прямо сейчас и не мучаться».

Казалось, что эта мысль материальна, и я едва не выполнил рекомендацию неведомого голоса. Однако слабаком меня никто и никогда не считал, сила воли у меня приличная, и я сдержался. Поэтому лишь дернулся, но остался сидеть на месте. И тут же услышал другой голос, который одобрил мой поступок:

«Правильно, рус. Не поддавайся чужаку по крови и вере. Он кромешник и наш враг. Забери себе выкованный великими предками клинок „Змиулан“ [5], и сними с моей шеи знак и послание Яровита своим верным волхвам. Возьмешь эти вещи, и ступай, куда глаза глядят, а громовник сам выведет тебя в мир живых, и поможет освоиться».

«Славянский пес! Я бы убил тебя, если бы ты не применил подлый прием и твой меч был обычным честным клинком!» — прорычал первый голос.

«Раб! Если бы ты не послушал темных, которые спрятались под личиной служителей твоего бога, то сидел бы сейчас на графском троне и в ус не дул. Дурак!» — парировал второй голос.

Видимо, я опять столкнулся с призраками. Вот только после всего того, что со мной произошло, это не вызвало во мне никакого удивления. Усталости по-прежнему не было, а ноги свежие и без мозолей. Сидеть возле двух трупов, опять же, интереса никакого. В душе было пусто и царило какое-то равнодушие. И послушав перепалку двух заклятых врагов, которые умерли, но все еще ненавидели один другого, я стал действовать. Встал. Взял из руки славянского воина его меч, который пришлось вытащить из груди христианина. Затем осторожно снял с его шеи амулет-громовник, а от рыцарского плаща оторвал кусок материи, которым обернул свою поясницу. После чего, продолжая прислушиваться к зову души, продолжил свой бесконечный путь.

«Будь проклят! — пожелал мне в спину крестоносец. — Я, Гийом де Аттиньи, воин Пречистой Девы Марии, рыцарь тамплиер, проклинаю тебя пособник язычника!»

«Не обращай на него внимания! — тут же вклинился славянин. — Его проклятия пусты и не имеют смысла. Поэтому ничего не бойся. Иди по жизни прямо и живи по законам Прави. А когда окажешься среди людей, найди моего отца Огнеяра из Волегоща, он жрец Яровита. Передай ему знак и скажи, что Ратибор сделал все, что смог и даже более того. Но мне не удалось пробиться через своего последнего противника, слишком силен оказался этот франк. Ступай. Пусть удача не оставит тебя и запомни, дорога в мир живых откроется лишь тогда, когда ты потеряешь на это всякую надежду».

«Благодарю, — послал я свою мысль мертвому воину моего народа. — Если выберусь к людям, то постараюсь исполнить твою просьбу».

При этом я подумал, что какой там Волегощ, где живет жрец Яровита. Мир давно стал другим, а этот воин с золоченым поясом дает мне поручение, которое выполнить просто невозможно, ибо время вспять не повернуть.