Ведун

Тупоносый клин двинулся на врага. Мы всё ближе к свеонам, которые выстроились в три шеренги и лихорадочно формировали в тылу четвёртую и пятую. Из окон королевской резиденции вылетело несколько стрел, и пара из них арбалетные, которые пробили щиты и ранили двух варягов. Получивших раны воинов втянули в строй, а на их место заступили те, кто находился за ними. Я шёл в ногу со всеми, и в этот миг мы являлись единым живым организмом, бронированным хищником, который вот-вот покажет врагу смертоносные клыки. Шаг! Шаг! Шаг! И без команды общий рывок вперёд.

– Бей!!! – дружно выдохнула вся сотня, и бронированный зверь сделал прыжок.

Только что мы были от наёмников в десяти метрах, а тут раз – и уже идёт рубка. Клин рассёк ряды вражеского войска, но окончательно его не прорвал, так как застрял в живых телах. Это и понятно, ведь короля охраняют не ополченцы какие-нибудь, а профессионалы, пусть и полусонные, но настоящие воины.

Бронированный зверь метался среди шведских бойцов, рвал живые тела и кромсал их зубами-клинками. При этом наши щиты и кольчуги были чешуйками звериного панциря, и сталь чужаков находила в ней прорехи. Вот один варяг упал, и я сделал шаг вперёд. Вот второй, грудь которого была залита хлещущей через распоротую кольчугу кровью, отскочил назад. И снова я шагнул навстречу схватке. Вот третий получил удар окованной металлом палицей по голове, поплыл и накренился на меня. Пришёл мой черёд, это ясно, и я, скользнув мимо контуженого морехода, оказался в гуще кровавой резни.

Перед глазами взмах палицы. Опасность! Я принял на щит добивающий удар шведского рыцаря, мощного блондинистого мужика в добротной кольчуге с наплечниками и дорогом глухом шлеме с прорезями для глаз. Удар здоровенной дубины, которую мой противник держал обеими руками, сотряс щит, и на некоторое время левая рука словно отсохла. Ещё один такой удар, и я должен буду отступить. Но шаг назад означал разрыв варяжского строя, и я решил атаковать.

Сквозь прорези в рыцарском шлеме я увидел красные зрачки и догадался, что передо мной потомок берсерка. Он был быстр, силён, в идеальной физической форме. Трудный противник. Но я тоже был не простак и наверняка двигался быстрее его, значит, мог это использовать.

Рывок на врага и стремительный выпад. Берсерк же, или кто он там на самом деле, отпрыгнул назад. Сделал он это красиво и как-то привычно, опытный боец. Однако за его спиной находились люди, и он сбил пару простых пехотинцев. Наёмники забарахтались на земле, пытаясь подняться, а один, в поисках опоры, даже уцепился за рыцарский сапог. Швед стряхнул с себя эту надоедливую мошку, которая мешала ему наслаждаться боем, а я воспользовался случаем, снова кинулся на шведа, и острие Змиулана вонзилось в его ничем не прикрытую бычью шею. Острый булат проткнул плоть, рассёк вены, и из них толчками стала вырываться кровь. Зрелище, конечно, не для слабонервных, но я в своей жизни и не такое видел. Поэтому был спокоен и, отмахнувшись от следующего противника, вернулся в строй.

Опять мой щит оказался в ряду таких же щитов. Вокруг шла резня, и я видел, что мы побеждаем, так как с тыла подошли ещё два наших отряда. Силы сторон сравнялись, и мы проломили строй врага. Прозвучала новая команда Мстислава, и пошло «веселье».

Шаг на противника – и щит упёрся в чужую броню. Сзади на меня давит масса в полторы-две сотни людей. Толпа против толпы, и наша оказывается сильнее. Новый шаг в сторону резиденции, и враг отступает. Ещё шаг. Наёмники уже не могут нас сдержать, и приходит черед клинка. Змиулан проскальзывает в щель между щитами и вонзается в чью-то ногу. Слышен полузадушенный всхлип человека, который хочет выдохнуть свою боль, но не может, потому что его грудная клетка сдавлена. Отлично! Так и должно быть, а значит, новый рывок.

С грохотом вражеские шеренги распались на части, и мой меч сверху вниз врезался в голову подранка. Хрясь! Клинок раскроил круглую каску, и очередной противник рухнул на тело поверженного мной рыцаря-берсерка. Вперёд! Свистит сталь, и острие вонзается в живот следующего врага. Королевская охрана против сбитых в строй варягов сделать ничего не могла, и венеды валили наёмников одного за другим.

И в это мгновение моё солнечное сплетение сдавило чувство тревоги, очень неприятное, надо сказать. Это опасность, которую я не вижу. В такие моменты Сивер учил не стоять на месте и делать, что подскажет тело, которое обязано самостоятельно отреагировать на беду. Я так и сделал, и моя рука, сама собой поднимая украшенный вмятым бронзовым умбоном щит, взметнулась ввысь. Вовремя, так как в него сразу же впилась стрела, а следом короткий арбалетный болт, который пробил крепкое дерево, и прямо перед своим носом я обнаружил подрагивающий на толстом древке тупорылый кусочек металла.

«Вот же суки! – мысленно возмутился я и, опуская щит, посмотрел на окна королевского жилища. – Чуть не прикончили».

Взглядом я стал выискивать, откуда в такого хорошего человека, каким является Вадим Сокол, выстрелили. Но тут меня толкнули в плечо, и в ухо ворвался рёв Выдыбая: