Ведомые Духом

— Зимой далеко не уйдешь без теплого ночлега. Я бы с удовольствием отправился с тобой поглядеть на морийские деревушки, озера и леса, но царевич без надзора схлопочет кучу неприятностей, — Вин, как обычно, весело улыбнулся. Он похлопал Дугласа по плечу, вскочил назад в седло и помахал на прощание рукой. — Я попросил Рима, конюшего, слать голубей с новостями в Алмааг. До встречи в Горесте! Там я расскажу, как тайя освоилась в дворянской среде. Рионде и Велли позаботятся о Лиссе!

Дуглас проводил взглядом фигуры друзей и повернул коня. Рудокоп медленно направился в холодной ночи на северо-восток. Его глаза различали темные очертания деревьев и пограничных земляных столбов. В последнее время Дуглас стал лучше видеть в темноте. Он с горечью и сожалением ещё раз оглянулся назад. Предстоявшее одиночество томило душу, но это был единственный путь, к которому парень все чаще склонялся в долгих размышлениях.

Во время охоты в лесах и осмотра деревушек, принадлежавших графу де Терро, друзья обсуждали, куда им в первую очередь отправиться в поисках живой воды. Ведь о священном источнике было сложено немало легенд, но нигде не упоминалось, откуда живая вода взялась в Алмааге, во всяком случае, никто из них этого не знал. В Истаре все ссыльные считали, что целебная жидкость находится за Пелесскими и Рудными горами, далеко на востоке. От некоторых солдат Дуг слышал разговоры, что родник с живой водой был в разрушенной гарунами столице Равенне, где жила принцесса-наследница Мория, и из которой она руководила постройкой Серебряной Стены. Ортек полагал, что живая вода была набрана в неисчерпаемые чаны Алмаага из местных озер, где её и следовало искать, а Оквинде уговаривал товарищей следовать указаниям древних книг, а не доверять слухам и сказкам, обросшим небылицами за сотни лет морийской истории. Он хотел посетить самые известные и большие библиотеки в древнейших городах морийского государства — Алмааге, Аллиине, Олвионе, но ему пришлось признать, что на изучение всех записей в этих хранилищах не хватит даже человеческой жизни, тогда как у них в запасе было не более нескольких месяцев.

Рудокоп добрался до поселка на берегу и, сопровождаемый лаем дворовых псов, постучался в деревянный покосившийся дом у самой реки. На порог вышел заросший щетиной старый дед с фонарем в руках.

— Чего надобно посреди ночи? — закричал он, прищуриваясь от яркого света.

— Мне нужен паромщик, — ответил Дуглас, показывая в ладони серебряную монету.

— Я паромщик, — закряхтел старик, — но парома уже давно нет. Бродом иди, а зимой река замерзнет, по льду наши бабы ходят.

— А брод где проходит?

— Так кто ж разберет в этой тьме?!

Дуглас протянул деду монету, ожидая от него дельного совета. Паромщик попробовал серебренник на вкус, а после махнул рукой:

— Чуть ниже у старой березы. Держи всегда вправо, чтоб не снесло течением.

Он переправился на другой берег, покрытый кустарником, и повел лошадь под узды через голые заросли. Выйдя на поляну, которую освещала полная луна, Дуглас решил дождаться утра. Парень собрал сухой валежник и развел костер. Подложив под голову суму, он устроился на ветках и заснул, обогреваемый ярким пламенем. Его конь, которого прозвали Чернышем за черную густую гриву, должен был разбудить хозяина в случае опасности.

Первым делом рудокоп услышал неглубокие вздохи, а затем почувствовал на щеках теплое дыхание и лениво открыл слипшиеся ото сна глаза. Перед ним предстало красивое чистое лицо молодой незнакомой девушки. Её руки пытались вытащить мешок из-под его головы. Она испуганно подскочила на ноги, заметив его пробуждение.

— Что ты делаешь? — спросил удивленный Дуглас. Он осмотрелся вокруг. Белая лошадь с серыми пятнами на крупе спокойно стояла рядом с Чернышем.

— Что делаешь ты в господском лесу? — обвиняюще ответила девушка. Солнце уже рассеивало утреннюю дымку в воздухе, и Дуг рассмотрел незваную прохожую. Она была среднего роста, фигуру скрывал длинный плащ, под которым виднелись грязные полы нарядного платья. Голову покрывал глубокий капюшон.

— Никак беглый крепостной? Успел своровать лошадь и богатую одежду? — вновь спросила незнакомка.

— Я ничего не крал, а вот ты пыталась заглянуть в чужие вещи и скорее всего присвоить их себе!

— Больно нужны мне вещи прокаженного! Тебя чурается собственная лошадь, ибо воняет вокруг, как от дохлой крысы!

Дуглас удивился услышанным словам. Именно такое ощущение складывалось у маленьких щенков в Сверкающем Бору, когда они подходили к нему. За свою короткую жизнь они успели побывать в амбаре, где в ловушку попалась старая крыса, и всегда вспоминали об этом случае, сталкиваясь с Дугом, о чем с визгом ему передавали.

— Кто ты такая? — настороженно спросил рудокоп.

— А ты кто такой? Куда собрался?

— Я иду дорогой, которая проходит подальше от людских глаз. Ты сама знаешь, что таким как я не место среди людей.

— Да, я знаю, что твоя кровь отравлена и тело источает смрад. Я тоже не особо желаю поддерживать с людьми добрые отношения, — девушка усмехнулась, оскалив белоснежные маленькие зубки, — особенно с такими!