Ведомости Бульквариуса

Немного размявшись, потопал на кухню и поставил чайник. Проверив телефон, увидел семнадцать пропущенных вызов, десяток эсэмэс и столько же сообщений в мессенджерах – коих у меня на телефоне было установлено аж четыре. Кстати, мысль… удалил все мессенджеры, кроме одного, пройдясь по девайсу, стер игры. Полистал фото и оставил лишь двадцать с небольшим из семисот. Хлама на телефоне немеряно. Просмотрел эсэмэс. Большая часть от приятелей, интересующихся, когда же я наконец выберусь в свет и посещу с ними какое-нибудь питейное заведение. Ответил каждому, сообщив, что возникла уйма срочных дел, требующих решения. И займет это у меня немало времени.

Руки чесались написать что-то более радикальное. Вроде: «я завязал навсегда», «к черту кабаки»… но решил не создавать ажиотаж. Они же мгновенно спишутся друг с другом, чуть подумают и решат, что мне стыдно показываться на улицу после последней заварушки. И начнут трезвонить в два раза чаще, чтобы вытащить меня и доказать, что мир по-прежнему ярок и весел – особенно после шестой кружки пива и улыбки очередной незнакомки за барной стойкой.

Нет уж.

Часть сообщений от девушек. Пару вообще не помню. Еще трех помню, но это так… ерунда. Отвечать не стал. Пусть обидятся и забудут. Им лучше и мне хорошо.

Еще одно эсэмэс…

Ого.

От нее.

«Привет. Как твое самочувствие?»

Сразу вспомнил выражение ее лица в том баре, где я валялся на полу среди обломков стола. Как она на меня смотрела…

Невольно закрыл глаза, застонал от вновь охватившего жгучего стыда. Лицо полыхнуло так сильно, что на щеках прямо сейчас можно жарить яичницу. А на лбу весело зашкворчит пара ломтиков бекона. Сделав несколько долгих вдохов и выдохов, написал сообщение Наде.

«Все нормально? Этот не беспокоил?»

Ответ пришел моментально.

«Все норм! От него тишина. Наконец-то! Спасибо! Ты как?»

«Обеденный перерыв. И немного работ по дому».

«С едой все в порядке, Богги?»

«Хватит еще на месяц». И жирный гордый смайл.

«Ну-ну… завтра приеду».

«Отлично».

Поставив в микроволновку перловку, налил себе чая и, прихлебывая обжигающий напиток, прошелся по дому, подмечая все проблемные места. А их оказалось много. Дом без хозяина умирает. Прямо как живое существо. Отклеились обои, облупилась краска в ванной, скрипят полы и двери. Это не считая слоя пыли в неиспользуемых комнатах.

Эх…

Сразу обуяла лень.

Переборов себя, покушал, съев почти все. Сходил за тряпкой. Прошелся по кухне и коридору, убрался в комнате с игровым коконом. Разложил вчера постиранные и уже высохшие вещи. Загрузил новую порцию в стиральную машину. Заодно обнаружил, что почти кончился стиральный порошок. Да и запасы еды подходят к концу. Как не крути, скоро придется отправляться в магазин. Или нет? Смотреть на входную дверь даже не хотел. Хорошо, что Надюха при уходе забрала пакеты с пищевым мусором. Но в коридоре остались коробки с тяжелым хламом, и его выбрасывать предстоит мне. Но на улицу не хотел… поймал себя на мысли, что даже носа наружу казать не хочу. А это уже прямо диагноз…и с ним надо бороться.

Открыв дверь, прищурился от солнечного света, с интересом глянул за порог. Так вот как живут сухопутные… сухо, чересчур яркий свет… под водой однозначно лучше…

Нагрузившись коробками, оттащил к стоящему неподалеку мусорному контейнеру. Заодно обнаружил, что в одном месте забор покосился. Да и садик, гордость мамы, зарос сорняками, вымахавшими по пояс.

– Мяу…

Глянув на осторожно вышедшего из зарослей матерого черного кота, поздоровался в ответ:

– Привет.

– Мяу!

– Жрать хочешь?

Кот заинтересованно ступил навстречу. Я автоматически поискал над его головой упоминание об игровом нике – вдруг представляет для меня серьезную опасность? Как даст парой умений «глубокая царапина» и «клык смерти». И писец…

Рассмеявшись – тихонько, чтобы не спугнуть животину, присел:

– Значит, хочешь?

– Мяу…

– Ох ты… – вырвалось у меня, когда я увидел «украшение» на голове кота.

Это «что-то» явно было металлическим и торчало вертикально в левой части головы перед ухом.

– Кс-кс-кс…

Кот подошел чуть ближе, тряхнул головой, уселся. Всмотревшись, я понял, что это толстая стальная проволока. Нет. Даже не проволока. Металлический серый стержень, очень похожий на очищенный кусок сварочного электрода. И нет никаких шансов, что кот мог случайно сам загнать себе в голову электрод. Будь это так, кусок металла застрял бы в мягких тканях, и кошка, несомненно, вытащила бы ее лапой рано или поздно. Следы гноя вокруг электрода говорили о том, что кот таскает эту хрень в голове уже давно. Засел в черепе? Надеюсь, не пробил кость и не дошел до мозга. Но заражение вполне возможно. А там мучительнейшая смерть.

– Какая же тварь такое сотворила…

– Мяу!

Кто-то соорудил лук или арбалет и решил поохотиться на беззащитных птичек и кошек? Тварь!

Осмотреть бы. Но вряд ли зверь подпустит к себе.

Кот уже в возрасте – черную шкуру пятнает обильная седина. Ему немало лет.

– Я сейчас, – сказал я, медленно вставая и неспешно шагая к дому. Чтобы не спугнуть битого жизнью котяру.