Ведьмы за границей

Неподалеку от дома под деревьями была вырыта глубокая яма, в которую кто-то предусмотрительно поставил лесенку. Она спустилась и с некоторым трудом положила лестницу на листья. Затем легла сама. Затем села.

– Господин Черт, тролль с лесопилки, делает очень недорогие гробы, если, конечно, тебе по душе сосна.

– НЕПРЕМЕННО УЧТУ.

– Я попросила браконьера Харкера вырыть мне яму, – сказала она как бы между делом, – а по дороге домой он зайдет и засыплет ее. Я стараюсь, чтобы все аккуратненько было. Ну давай, маэстро, забирай.

– ЧТО? А, ЭТО ТАКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ.

Он поднял косу.

Дезидерата Пуст отправилась на покой.

– Ну, – сказала она, – это было нетрудно. А что дальше?

А это Орлея. Волшебное королевство. Алмазный город. Счастливая страна.

В центре города меж двух зеркал стояла женщина, наблюдая, как ее отражения тянутся в бесконечность.

Зеркала, в свою очередь, стояли в центре восьмиугольника зеркал под открытым небом на самой высокой башне дворца. Отражений было столько, что не поймешь, где кончаются зеркала и начинается реальный человек.

Звали ее леди Лилит де Темпскир, но за свою долгую и насыщенную жизнь она откликалась и на много других имен. Как оказалось, этому учишься довольно быстро. Если хочешь чего-то добиться в этом мире – а она с самого начала решила, что добьется всего, чего только можно, – надо менять имена легко и черпать силу везде, где найдешь. Она похоронила троих мужей, и как минимум двое из них к тому моменту были мертвы.

А еще надо много путешествовать. Большинство людей путешествуют мало. Меняй страны, меняй имена, и, если найдешь нужный подход, мир откроется перед тобой. К примеру, чтобы зваться «леди», ей пришлось проехать всего сотню миль. Теперь же она готова пойти куда дальше…

Два основных зеркала были расположены почти друг напротив друга – но не точно, так что Лилит могла заглянуть себе за плечо и увидеть, как ее отражения, изгибаясь, уходят в глубину зазеркалья.

Она ощущала, как втекает сама в себя, преумножается в бесконечных отражениях.

Когда Лилит вздохнула и вышла из межзеркалья, зрелище было потрясающим. Образы Лилит на миг зависли в воздухе позади нее, как трехмерные тени, а затем растаяли.

Итак… Дезидерата умирала. Назойливая старая кошелка. Так ей и надо. Она никогда не понимала, какая ей дана мощь. Она была из тех людей, которые боятся творить добро, лишь бы не навредить, которые все так серьезно воспринимают, что изведут себя моральными терзаниями, прежде чем исполнят желание хоть муравьишке.

Лилит опустила глаза и оглядела город. Что ж, теперь нет преград. Глупая знахарка на болоте не задержит ее надолго, она ничего не смыслит.

Ничто больше не стояло на пути к тому, что Лилит жаждала больше всего на свете.

К счастливому концу.

Шабаш на вершине горы немного притих.

Художники и писатели часто имеют весьма превратные представления о том, как выглядит шабаш ведьм. Это все потому, что они подолгу сидят в тесных комнатушках за занавесками, вместо того чтобы прогуляться и подышать свежим воздухом.

Взять хотя бы танцы нагишом. В умеренном климате редко выпадают ночи, когда можно танцевать без одежды, не говоря уж о том, что под босые ноги норовят попасть камни, ветки и внезапные ежики.

Потом еще вся эта тема с козлоголовыми богами. Большинство ведьм в богов не верит. То есть они знают, конечно, что боги существуют. Иногда даже общаются с ними. Но не верят в них. Они их слишком хорошо знают. Для них это все равно что верить в почтальона.

Еще воображают, будто ведьмы едят что-то вроде дохлых ящериц. На самом деле они такого не любят. Худшее, что можно сказать о вкусах старых ведьм, – они норовят макать имбирные печенья в чай и кладут в него столько сахару, что в нем ложка стоит, к тому же пьют из блюдец, когда им горячо. Да еще хлебают со звуком старого насоса. Уж лучше бы и правда ели жабьи лапы.

Что касается волшебных мазей, по чистой случайности художники и писатели тут ближе к истине. Большинство ведьм – женщины пожилые, а в этом возрасте мази как раз бывают полезны. Как минимум две ведьмы на сегодняшнем шабаше натерлись знаменитым грудным бальзамом Матушки Ветровоск из гусиного сала и шалфея. От него не летаешь и не получаешь видений, зато он защищает от простуды. Хотя бы потому, что мерзкая вонь, которая появляется примерно на второй неделе, отпугивает любого, от кого можно чем-то заразиться.

Ну и наконец, сами шабаши. Ведьмы, как правило, не любят общаться, по крайней мере, с другими ведьмами. У них возникает конфликт властных личностей. Это как съезд вожатых без отрядов. Ключевое неписаное правило ведьмовства гласит: «Делай не то, что хочешь, а то, что я велю». Стандартный размер ковена – одна ведьма. Ведьмы собираются вместе, только когда иначе никак.

Как в этот раз.

В отсутствие Дезидераты разговор неизбежно свернул на растущую нехватку ведьм[6].

– Как, совсем никого? – сказала Матушка Ветровоск.

– Никого, – ответила Бабуля Бревис.

– Это просто кошмар, – сказала Матушка. – Возмутительно.

– Ась? – переспросила Старая Мать Дисмасс.

– Возмутительно, говорит! – крикнула Бабуля Бревис.