Ведьмы по заказу

Причиной пира было Женькино новоселье. Когда-то мы все трое жили в одном подъезде и учились в одном классе (с тех давних пор и дружим). К нынешним двадцати семи Женька, самая неугомонная из нас, успела дважды развестись (предварительно, как вы догадываетесь, столько же раз зарегистрировавшись). От второго мужа ей осталась небольшая квартира на другом конце города. Буквально месяц назад, взяв кредит в банке, где работала, подруга осуществила давнюю мечту – вернулась в любимый с детства дом. Старую квартиру продала, новую с доплатой купила. Владелец-алкоголик умер, и его брат охотно избавился от жутко запущенного, хоть и расположенного в престижном районе наследства. Теперь, по выражению Женьки, она превращала бардак в конфетку. Если отвлечься от видения публичных женщин, из которых моя подруга коварно делает леденцы, нельзя не признать, что она достигла больших успехов. У меня бы руки опустились при виде грязи и развала, а она знай командовала бригадой таджиков не хуже опытного прораба. Теперь, наконец, процесс был завершен. Другой вопрос, что представления Женьки об идеальном жилище сильно отличаются от моих или Лизиных.

Я лично обожаю просторные полупустые помещения. С тех пор как мама переехала из Петербурга в Мурманск к моей старшей сестре (сперва временно по причине рождения внука, а теперь похоже, что надолго), я с упорством обезумевшего муравья перетаскала в другую комнату всю мебель, без которой могла обойтись, и теперь блаженствую в аскетической обстановке. Зато постелила огромный палас, чтобы ходить по нему босиком и даже валяться.

Что касается Лизы, ее любимая бабушка никогда не понимала, как можно сидеть сложа руки, поэтому неустанно шила, вязала и плела. Бабушки, увы, давно нет, родителей тоже, подруга осталась совершенно одна, однако квартира ее дышит все тем же уютом. Пол покрыт цветастыми ковриками, на каждой полке ажурные салфеточки, а на салфеточках теснятся симпатичные бесполезные штучки. Я бы с ума сошла, стирая с них пыль, но Лиза делает это с удовольствием.

Теперь, я думаю, ясно, что мы с подругами разные не только внешне. И профессию каждая выбрала соответственно. Женька – пиарщица в крупном банке, Лиза – костюмер в театре, я же преподаю математику в Техническом университете (ага, испугались? А девчонки не боятся!). Да, забыла представить еще одного члена нашей компании. Этот счастливец не работает вовсе, даром что мужского пола. Не пойму, за что я, женщина слабая и беззащитная, целых десять лет его содержу? Наверное, за красоту и наглость – других причин не вижу. Какие у него глаза! Совершенно зеленые, честное слово! Хотя сам он больше гордится усами и хвостом. Вот и сейчас, войдя с нами в комнату, он гордо распушил их, словно хотел продемонстрировать – существу столь незаурядного размера требуется все, что лежит на накрытом столе, а остальным, ладно уж, он позволит облизать за собой тарелки.

Впрочем, даже Бесу (именно так зовут моего любимого черного кота) вряд ли под силу было поглотить такое количество пищи. Женька не поскупилась. Лиза на ее месте приготовила бы кучу интересных блюд, а нынешняя хозяйка, не заморачиваясь, накупила салатов, нарезок и деликатесных консервов – по мне, ничуть не менее замечательно.

Пили мы сухое красное вино – благородные барышни не смешивают, правильно? Они скромно осушают бутылку за новоселье, потом вторую за личную жизнь, затем третью за успехи в работе…

Вероятно, третья оказалась лишней. И впрямь, нечего на пирушке думать о работе, особенно учитывая стоящий на дворе июль и преподавательский отпуск до сентября! В наказание мозг – признаюсь, одна из самых надежных частей моего организма – неожиданно решил порезвиться. Или я обвиняю его зря, а фортели выкидывало зрение? Короче, я обнаружила, что сидящая напротив Лиза интригующе преобразилась. Вместо светлых кудряшек на ее голове красовались черные волосы вроде моих. Ладно, с этим я еще готова была смириться – подруга втихомолку напялила парик. Но и черты ее лица деформировались прямо на глазах, утрачивая привычную мягкость и неприятно заостряясь.

Я зажмурилась, затем взглянула снова. Увы, не помогло.

– Девушке больше не наливать, – с горечью сообщила я. – Ей вреден алкоголь.

– А где девушка? – заинтересовалась Женька.

Я молча ткнула себя в грудь.

– Да? – удивилась подруга. – А почему вреден?

Ей самой алкоголь явно шел на пользу – она бодро подскакивала на диване, заливаясь веселым смехом и прихлебывая из бокала.

– Странные вещи вылезают из темных глубин моего подсознания, – не скрыла я, продолжая внимательно рассматривать переменившуюся Лизу. – Счастье еще, что я не фрейдистка, а то бы такое подумала…

Женька, живо повернувшись к подруге, захохотала пуще прежнего.

– Ой, – вдруг вскрикнула Лиза. – Пуговица оторвалась… и еще, ой, ой!

Пуговицы отлетали одна за другой, рассекая пространство, словно пули. Немудрено! Грудь подруги раздувалась, переставая помещаться в и без того тесную блузку. Вскоре лифчик тоже не выдержал – раздался треск лопнувшей застежки.