Ведьмочка в пролёте

— Так это вы ведьмин дом ищете. Охраняемый памятник культуры он у нас скоро будет, во как. Дачники что? Мы их особо в известность не ставим. Баба Вера у нас этот… культуролог. Говорит, скоро там музей ведьминской жизни откроют, она сама проект видела. Туристы к нам поедут. А если всем рассказывать, найдется какой-нить олигархфрен: на вымя кому надо даст, выкупит землю, устроит бордель для богатых с павлинами и баней. Загадят реку и лес яхтами и вертолетами. Вы, я вижу, ребята неплохие, — дядя Петя любовно погладил пиджак в том месте, где был внутренний карман. Глаза его наполнились водочной мечтательностью. — Вас я к дому проведу. И откуда узнали о нем тольки? Из интранета своего, небось.

— Ага, — хором сказали мы.

Дядя Петя надел видавшую виды куртку типа «аляска» и повел нас на другой край хутора.

— В лесу он, дом, — соскучившийся по общению мужичок, к нашей великой радости, болтал, не умолкая. — Раньше там улица была, но как все съехали, заросла – быстро так, на глазах просто, ахнуть не успели. Одно слово – ведьмин дом. И ведьма там жила, еще до войны, да. Красивая баба была, говорят. Жила-жила, да когда уехала, никто не видел. А после нее никто надолго вселиться не смог: то мерещилось что-то, то сны нехорошие случались. Нервы у людей слабые – вот и все объяснение. Я сам в том доме ночевал, когда меня моя баба протверезиться на холод выгоняла. Нормально там, тихо только. Потому и страшно бывает, вроде как смотрит кто. Психический пфеномен, вот.

… Таинственно и жутковато мне стало уже на тропе. Довольно утоптанной, кстати. Чем дальше мы заходили в лес, тем корявее становились деревья и тем темнее просветы между ними. Кое-где можно было разглядеть свидетельства того, что раньше здесь были поселковые улицы: кусок забора, остаток кирпичной стены, торчащий, словно гнилой зуб, с табличкой «Ул. Клекотная». Клекотная или Клёкотная? Это когда же она стала Клятой? Может, когда в лесу перестали клекотать птицы?

— Что ты думаешь? — поеживаясь, шепнула я Юджину.

— Судя по деревьям, — шепнул Юд в ответ, — ведьма высасывала из леса жизненные силы. Но это могла быть как колдовка, так и темная визарда со склонностью к природным потокам. 

— Дальше, еще немного дальше, — бормотал наш проводник. — Ночью тут страшновато. Так я тверезым тут не хожу. Чуть-чуть принимаю, для храбрости. Внутри там все цело. Наши в поселке верили, что ведьма вернуться собиралась, а кому охота потом по шапке получить за умыкнутое? Ежели что пропало, это приезжие. Ходют тут. Тоже из интранета, видно. Но не такие уважительные. Вот вы, я вижу, уважительные, а они нет. Сначала в чаще заплутают, а дядя Петя выводи. Я не прочь, но надо ж с самого начала с уважением. А вы чего сюда? Из любопытства? Для этого… как его… блога? Черные туристы или как?

— Или как, — сказала я. — Я хозяйка дома. Могу документы показать.

— О как! — у дяди Пети вытянулось лицо. — Наследница, значит?

— Типа того.

— Надо же. А ведь сколько лет прошло. А насчет музея не знаете?

— Не знаю.

Но подозреваю, что все это или ошибка, или недобрый розыгрыш. Особенно, учитывая, что на здание претендует с культурными планами какая-то краеведческая организация. 

Дом как-то мгновенно навис над нами: скрученная чаща расступилась, я громко выдохнула. Тот, кто приписал двухэтажному особняку двести квадратных метров, явно преуменьшил. Или дом с тех пор… вырос, разметав по заросшему саду два своих крыла. Готова поверить и в это. Здание было вполне обычным по архитектуре и напоминало довоенную дачу какого-нибудь высокого советского чиновника или знаменитости. Возможно, кто-то добрался сюда лет сто назад с планами основать новое «Переделкино», но что-то пошло не так.

Мутные окна слабо отражали свет и не позволяли увидеть, что внутри. Мне почему-то пришло на ум сравнение со стеклянной банкой, застоявшейся в подвале: никто не помнит, что там когда-то хранилось, и открывать страшно. 

Сад давно врос в лес, а лес проник в сад. Снег немного смягчал уныние заброшенного места. Дядя Петя, кряхтя, поковылял к невысокому крыльцу, дернул дверь и с удивлением произнес:

— Закрыто. Отродясь тут заперто не было.

— Подождите, — сказала я.

Покопалась в рюкзачке и вынула выданный с документами массивный старомодный ключ. Он легко повернулся в замке. Дверь со скрипом отворилась, изнутри пахну́ло затхлостью. Стало немного страшно, однако меня распирало от любопытства. В детстве мне всегда хотелось попасть в дом с привидениями. Не накаркать бы. 

— Я здесь сам давно не был, — пробормотал дядя Петя, смело протискиваясь мимо нас с Юдом (демон вертел головой, осматривая сад, крыльцо и вход). — О, да тут гости побывали. Хех, вещички побросали. Давно, отсырело все.

И вправду, возле самого входа валялся чей-то рюкзак.

— Не претендуете? — спросил дядя Петя, поднимая заплесневелый рюкзачок.

Мы дружно помотали головами. Тот, кто бросил тут вещи, явно торопился. Не к добру это, не к добру.