Ведьмино ущелье

— Дружок, я тебе говорил, что ты все неправильно понял, — снова начал Дин. — Ничем таким мы с Хизер не занимались. Если хочешь знать подробности, почему бы тебе у нее самой не спросить?

— Ага, — пробормотал парень. — Чтоб она поняла, что я за ней следил?

— А вот с этим надо поработать, — наставительно сказал Дин. — Чем раньше, тем лучше. Доверие — очень важная часть отношений.

— Сам знаю. Поэтому и не хочу, чтобы она подумала, что я ей не доверяю.

— Правда?

— Вы же ее видели, — пригорюнился парень. — Думаете, ее надолго привлек бы такой неудачник, как я? В колледже, небось, полно других ребят.

— Может и так, но все-таки она с тобой, потому что хочет быть именно с тобой, — возразил Сэм. — Тебе бы надо это ценить, а не мучиться подозрениями.

— Наверное, — он угрюмо уставился на дорогу.

Сэм понадеялся, что парень усвоил хотя бы один урок, а именно: не пытайся держать на мушке двоих, если не собираешься стрелять немедленно.

— А можно пистолет назад? Это папин.

— Ты пытался застрелить моего брата, — нейтрально проговорил Дин.

— Дин, здесь опасно, — вмешался Сэм. — Лучше верни его.

Дин несколько секунд изучал парня взглядом, а потом вытащил револьвер и вытряхнул оттуда пули:

— В барабане осталась одна, если вдруг нарвешься на неприятности. Сэмми правильно сказал, тут действительно опасно. Так что, если на тебя вдруг нападет старый солдат, или индеец, или медведь, стреляй. А так, лучше бы тебе вернуть его отцу и забыть, что ты вообще его трогал.

Парень взял револьвер, взвесил его в руке и, поблагодарив, замешкался, будто собирался сказать еще что-то. Но потом передернул плечами, залез в машину, положив оружие рядом, и уехал.

— Поехали в мотель, — недовольно сказал Дин. — Отстойная ночка. И чего я с тобой поперся?

— Я рад, что ты поехал со мной, — и, едва закончив фразу, Сэм рассмеялся.

— Что забавного я пропустил?

— Просто снова представил, как ты даешь советы о любви и доверии.

— А что такого? У меня были романы!

— Ага. И сколько они длились максимум? Месяц? И сколько из них начались в духе «Где я? Кто я?»?

— Сэмми, если ты еще не заметил, женщины вокруг охотников роями не вьются. И не нам их в этом винить. Мы не очень-то постоянны.

— Да, не очень, — признал Сэм. — Мы не подходим для стабильных отношений, зато какие хорошие объекты для медицинского страхования!

— Насчет денежной стороны вопроса я не задумывался, — Дин повел машину к «Трейлс Энд». — «Замути с нами и получи обратно свои страховые взносы!» — он рассмеялся. — Мне это нравится, Сэмми. Может, забабахаем такую наклейку на бампер?

Глава 20

Джульетт Монро проснулась с ноющей головной болью и ощущением, что вчерашние ужасы были всего лишь кошмарным сном. Утреннее солнце заглядывало сквозь жалюзи. Джульетт осталась на том же диване, только завалилась на бок, и одеяло частично сползло. В доме было тепло и уютно, и мысли о том, что все так же беспросветно, как и вчера, что выжить может и не получиться, казались невероятными. Она спихнула одеяло и поднялась. В доме было тихо. Женщина направилась к телевизору, надеясь, что болтовня телеведущего скрасит молчание, но на половине пути передумала. Если волк все еще бродит вокруг дома, его надо слышать. Вместо этого Джульетт подошла к окну и осторожно выглянула во двор, приподняв планку жалюзи и внезапно подумав, что на жалюзи осела пыль, а стеклам не помешало бы немного «Виндекса»[53]. Растерзанное тело Стью лежало на прежнем месте: снег под ним подтаял, а потом замерз снова, заковав его в забрызганную красным ледяную броню. То ли за ночь выпало еще немного снега, то ли поднялся ветер, но волчьи следы пропали. И снова Джульетт охватило ощущение нереальности: будто и не было никакого волка, будто Стью погиб, неудачно поскользнувшись, или от разрыва аневризмы[54]. Как и прошлой ночью, она подошла к каждому окну, высматривая зверя. Солнце еще стояло у самого горизонта, и косые лучи могли бы выявить следы. Джульетт узнала птичьи следы, вроде бы кроличьи, но ни одного волчьего.

Потом она пошла на кухню и поставила кипятиться воду для чая. Выбрав коробку «Эрл Грей»[55], женщина вытряхнула немного чая в инфьюзер[56] и положила его в эмалированный чайник. Надо было что-то съесть, но от головной боли подташнивало.

«Надо поесть. Тост или два. И с чуточкой масла».

Когда вода закипела, Джульетт налила, сколько надо, в чайник и отодвинула турку на холодную горелку. Пока заваривался чай, она подошла к парадной двери, прижалась к ней ухом и прислушалась. Ни звука, даже птицы не щебечут. Как будто все звуки вдруг перестали существовать или она оглохла. Оба предположения явно не годились. Просто для успокоения совести Джульетт постучала кончиками пальцев по деревянной двери — звук был.

«С моим слухом все в порядке. Просто очень-очень тихо».

Взбудораженный рассудок тут же подхватил мысль: слишком тихо.