Ведьмино отродье

И вот тогда-то они и запели - сперва запел Вожак, за ним старейшины, потом их пение подхватили бойцы, а там уже к ним присоединились и все остальные. Ночная темнота становилась все гуще и гуще, а голоса поющих все крепче и громче, страх постепенно вылетел из них и заблудился, умер в ночной темноте, а вместо него к ним всем пришла уверенность в собственных силах и надежда на то, что все не так уж и плохо, как это показалось им днем. А что! Ну, был огонь, ну, дуб горел, но ведь же дотла не сгорел! А умер день и ночь пришла - и вот уже она, Луна, защитница, явила им свой лик, и вот она смотрит на них и согревает их, и, значит, у них еще есть надежда на спасение, и, значит, нечего робеть, а нужно срочно доказывать Небесному Сохатому, что никакие они не узколобые, а самые настоящие рыки. И вот тогда-то, убедившись в этом, он и уймет свой гнев и снова явит им свою милость. И вот тогда...

И был тогда пропет Великий Клич, а после, как и положено, был исполнен и Великий Танец - на всю оставшуюся ночь. А когда ночь прошла и закончился Танец, они пустили искарей, и те кинулись в Лес, долго искали и нашли...

Р-ра! Х-ха! Рыжий, прервав воспоминания, еще раз посмотрел на обгоревший дуб, на белое пятно среди его черных обугленных ветвей - и глухо засопел. Еще бы! Снова вспомнилось: вчера был ясный, тихий и в то же время очень тревожный день. Вожак, старейшины и все бойцы, значит, и Рыжий с ними тоже, сидели у околицы и ждали искарей. Ждали довольно долго. Но вот, наконец, те явились и обсказали все, что им удалось выведать, то есть и то, где они обнаружили Младшего Брата, и то, каков он из себя, и даже как к нему надежнее всего подойти, и как...

- Р-ра! - перебил их Вожак. - Сам знаю! Без вас!

И встал. И вышел на тропу. Все двинулись за ним. Сперва тропа шла под гору, потом обогнула овраг. Там, за оврагом, по приказу Вожака, они остановились. А Рыжий, названный загонщиком, прошел еще немного вперед, потом резко свернул налево, легко скользнул в притихший ельник... И сразу же взял след и вышел на сохатого, поднял его, погнал. Бежать сквозь чащу было трудно, но Рыжий, распалясь, все наддавал и наддавал. Сохатый дрогнул, засбоил; топот его копыт уже совсем не походил на гордую поступь Небесного Брата, и вообще, теперь уже не гром - трусливый перестук катился по Лесу. Мало того, сохатый быстро выбился из сил и взмок; запах вспотевшего врага бил в нос и доводил до исступления. Рыжий еще наддал и закричал:

- Левей! Левей давайте! Завожу! - потом перемахнул через валежину...

И замер, задохнулся от волнения. Ну, еще бы! Ведь прямо перед ним, и прямо на земле, сверкал ярчайший лунный свет. Днем - и вдруг лунный, это поразительно! И, главное, где он нашел это чудо!? Да прямо здесь, в их лесу, на маленькой полянке, вся земля на которой плотно устлана сырой после дождя иглицей, а посреди нее - невероятно чистый, ослепительный лунный свет! Да это же - тут и сомневаться нечего - это Убежище! Луны! Так вот, оказывается, какое оно из себя, это заветное, священное место! И вот, оказывается, кто первым вышел на него - он, Рыжий! О, это даже не удача это чудо! Шестнадцать по шестнадцать поколений предков охотилось за ним, но тщетно. Десятки, сотни смельчаков и по сей день мечтают если не войти в него, то хотя бы глянуть на него издали. А тут - вот оно, прямо перед ним! И Рыжий тотчас позабыл и про сохатого, и про Великую Охоту, про Вожака, по обгоревший дуб и вообще про все на свете. Самодовольно кашлянув, а после облизнувшись, он сделал шаг вперед, потом осторожно притронулся лапой к заветной находке...

По ослепительно-белому свечению пробежала едва заметная рябь...

И чудо исчезло! Перед Рыжим была обыкновенная дождевая лужа, в которой плавали желтые осенние листья. Да как же это так?! Ведь только что он совершенно отчетливо видел Убежище! А вот теперь также отчетливо не видит ничего. Кроме какой-то грязной лужи!.. Р-ра, вот так издевательство! И, значит, не судьба. Обескураженно вздохнув, Рыжий резко тряхнул головой...

И вздрогнул от злобного крика:

- Р-растяпа!

Рыжий оглянулся и поморщился. Ну, да, конечно же! Здесь, вокруг, все такое же, как и всегда: чащоба, буераки, грязь. Да уж какое тут Убежище! Тут бы хотя бы...

- Р-ра! Р-ра! Р-растяпа! - повторил Вожак, продираясь к нему сквозь кусты. - Р-ра! Где Жертва?!

Сохатый действительно исчез. Рыжий хотел было сказать, что он в этом не виноват, ему было видение, он думал, что...

- Молчать! - взревел Вожак и, оглянувшись, закричал: - Трехпалый! Лысый! Р-ра!

И племя тотчас же бросилось дальше, по следу, за сохатым.

- Р-ра-ра-ра! - неслось уже издалека. - Стой, Младший Брат! Смирись! Р-ра-ра! Р-ра-ра!

А после стало тихо. И Рыжий, постояв еще немного, тяжко вздохнул и, развернувшись, пошел обратно, к поселку. Он шел не спеша. А то и вообще временами ложился на землю. Лежал, смотрел по сторонам. Пытался думать, но не думалось. Тогда он снова вставал и шел дальше. Шел, шел...

А где-то вдалеке, может быть, уже даже за рекой, то и дело слышались гневные крики: