Ведьмино отродье

— Не соблазняйте меня, умоляю вас, — попросил он с натянутой улыбкой. — Иначе я окончательно заброшу все свои обязанности в газете и в скором времени окажусь среди безработных в очереди за бесплатным супом.

— Какая жалость! — вскричала собеседница.

Их глаза встретились — они поняли друг друга без слов, и на щеках девушки неожиданно заиграл румянец. Она явно смутилась.

— Тогда до свидания, — сказала она и протянула руку.

— Вы пообедаете с нами завтра?

— Огромное спасибо за приглашение, — ответил Кеан.

— С радостью, если что-то вдруг не остановит меня. Я вам позвоню.

Он отпустил ее руку и проводил взглядом до лифта. Когда она уехала, он развернулся и направился на Пикадил- ли, где смешался с толпой. Он спросил себя, что бы подумал отец, узнав, что Майра видится с Феррарой. Одобрил бы эти встречи? Определенно, ситуация казалась щекотливой, а любое вмешательство, особенно бестактное, могло изрядно ухудшить ее. Будет крайне сложно, а то и невозможно, объяснить девушке, в чем дело. Если открытого

конфликта удастся избежать (он искренне верил в проницательность своего отца), лучше Майре оставаться в неведении. Но стоит ли позволять ей приходить к Ферраре?

И как он мог сейчас отпустить ее к этому человеку — одну?

Он подумал, что у него нет права что-либо ей запрещать. Как бы то ни было, он мог отправиться с ней.

«Вот ведь незадача, — расстраивался он. — Я окончательно запутался. Это сведет меня с ума!»

Он не мог успокоиться, не убедившись, что она в целости и сохранности вернулась домой, и работать в таком настроении тоже не мог. В полдень он позвонил Майре Дюкен под предлогом, что принимает ее приглашение на завтрашний обед, и с великим облегчением услышал ее голос.

Во второй половине дня его неожиданно вызвали освещать большое «королевское» представление, и Роберт был вынужден срочно вернуться домой, чтобы сменить грубый твидовый костюм на тонкую шерсть и кашемир. В арочный вход во двор, как всегда, потоком лились клерки и клиенты обосновавшихся там адвокатов, но в дальнем углу, где огромный платан отбрасывал тень на старенькую лестницу с истертыми железными перилами и решетчатое окно юридической конторы, было мирно и уютно, как в книгах Диккенса, как в заводи, отгороженной от бурного течения реки. А в самом подъезде царило спокойствие, удивительная тишина, не нарушаемая даже гудением автобусов.

Кеан влетел по ступенькам на третий этаж, пытаясь нашарить в кармане ключ. Это казалось невероятным, но его не покидало странное ощущение, что дома его кто-то ждет. Ощущение было столь сильным, что пока он не вошел в квартиру, он определенно, пусть и подсознательно, ожидал увидеть гостя — хотя откуда ему там взяться?

«Ну я и осел, — ворчал он про себя, а потом: — Фу! Что за отвратительный запах?»

Он распахнул все окна, прошел в спальню и там тоже открыл оба окна. Ворвавшийся поток воздуха сделал вонь, мерзкую и гнилостную, менее насыщенной, и, пока он переодевался, в квартире почти перестало пахнуть. Времени на размышления не оставалось, но когда он покидал прихожую, глядя на часы, ноздри внезапно ощутили новую волну зловония. Он задержался у порога, выругавшись: «Что за черт!»

Роберт автоматически повернулся и заглянул в квартиру. Как и предполагалось, источника запаха видно не было.

Страх — чувство сложное и малообъяснимое. Кеан действительно был напуган: в комнатах словно что-то разлагалось. Он вышел на лестничную площадку и запер дверь.

Около одиннадцати ночи, когда доктор Брюс Кеан уже собирался в постель, к нему неожиданно явился сын. Роберт прошел за отцом в библиотеку и расположился в красном кожаном кресле. Доктор поправил абажур на лампе: теперь лицо молодого человека было ярко освещено. Роберт был несколько бледен, а его обычно ясные глаза затравленно блуждали.

— Что случилось, Роб? Выпей-ка виски с содовой.

Сын молча последовал совету отца.

— А теперь возьми сигару и расскажи, что испугало тебя.

— Испугало меня! — повторил Роберт и потянулся за спичкой. — Да, сэр, вы правы. Я в ужасе.

— Не сейчас. Ты был в ужасе.

— И опять вы правы. — Он зажег сигару. — Начну с того — как бы это сказать? — что когда я начал работать в газете, мы решили, что мне лучше снять квартиру…

— Без сомнения.

— Ну, в то время, — он разглядывал огонек, — не было причины, по которой я не мог пожить один, но сейчас…

— Продолжай.

— Сейчас я чувствую, сэр, что мне необходима более или менее постоянная компания. И было бы желательно, чтобы кто-нибудь находился рядом… ммм… по ночам!

Доктор Кеан стал очень серьезен и придвинулся поближе.

— Вытяни левую руку, — сказал он. — Пальцы не сгибай.

Сын, чуть улыбнувшись, выполнил приказ. Ладонь, освещенная лампой, не дрожала, точно вырезанная из камня.

— Нервы у меня в порядке, сэр.

Доктор Кеан глубоко вздохнул.

— Тогда рассказывай.

— Все очень странно, — начал сын. — Если я расскажу подобное Крейгу Фентону или Мэддерли на Харви-стрит, я знаю, что обо мне подумают. Но вы поймете. Все началось вчера днем, когда солнце вовсю светило в окна. Я вернулся домой переодеться, но в комнатах стояла жуткая вонь.

Отец вздрогнул.