Ведьмина звезда, кн. 1: Последний из Лейрингов

– Нет. – Гельд мотнул головой. – Что я сам теперь другой. Что я сам в тридцать два года совсем не тот, что был в двадцать пять, а значит, влюбиться так сильно у меня уже не получится, попадись мне хоть сама Брюнхильд. И тогда я стал искать просто хорошую женщину… Такую, чтобы мне было с ней хорошо. Чтобы мне было приятно каждую ночь ее обнимать и каждый день с ней разговаривать. Вот с тех пор все ищу. Женщин-то много, а… Должен бы под старость стать менее привередливым, а нет!

На это Хлейна уже ничего не ответила. Рассуждение Гельда, хоть он того и не желал, подтвердило ее правоту. Ее любовь – единственная в жизни. Если сейчас она не добьется того, чего хочет, если Хагир сын Халькеля не будет принадлежать ей, то никогда ей не бывать счастливой, посватайся к ней хоть сам Сигурд Убийца Дракона. Если бурный огонь ее первой любви будет насильственно погашен, то на второй в ее душе не хватит топлива.

– А скажи-ка… – с замирающим сердцем шепнула она, точно выдавая свой тайный замысел. – А той первой девушке ты не предлагал… Ты не хотел, чтобы она убежала с тобой из дома, раз ее родичи были против тебя?

– Да, предлагал. Мне-то нужна была не ее родня и приданое, а она сама.

– И что? – с жадностью допрашивала Хлейна. – Она согласилась?

– Не знаю.

За прошедшие годы Гельд не раз думал о своем давнем неудавшемся сватовстве, перебирал в памяти все мелочи, все когда-то сказанные слова, но так и не понял, соглашалась ли Эренгерда дочь Кольбейна бежать с ним из дома. Скорее всего, она и сама этого не понимала. А когда сам человек не знает, чего хочет, судьба вмешивается и запутывает все самым безнадежным образом.

Гельд всматривался в лицо Хлейны, пытаясь понять, зачем ей все это надо. Она отвела глаза, пряча свою тайну, как ребенок прячет за спину то, чего не хочет показать.

– Самое главное – человек сам должен знать, чего он хочет, – добавил Гельд. – Только сам человек знает, в чем его счастье: в доме ли родном, в богатстве, в чести знатного рода, в собственным трудом заработанной славе, в покое, в семье и любви… И уж если он это знает, надо найти в себе смелость отстаивать свое счастье. Этого за тебя никто не сделает. Сколько ни жди, само собой ничего не устроится или устроится совсем не то, чего бы тебе хотелось. Впрочем, зачем я тебе это говорю?

Хлейна улыбнулась. Она знала, в чем ее счастье.

Когда люди стали расходиться по гостевым и дружинным домам, Хлейна снова приблизилась к Хагиру. Весь вечер ей казалось, что фру Гейрхильда присматривает за ней, но сейчас ей было уже не до осторожности.

– Завтра в полдень приходи в рощу Бальдра, – шепнула Хлейна. – Там позади святилища есть старый дуб, его видно издалека. Приходи, я буду тебя ждать.

В знак согласия Хагир на миг опустил веки. Это приглашение и обрадовало, и встревожило его. Да, конечно, им надо поговорить. Нельзя без конца притворяться перед друг другом и собой, делать вид, что ничего не происходит, что между ними нет ничего кроме любопытства хозяйки к гостю и вежливости гостя к хозяйке. Хагир видел, что она о чем-то беседовала с Гельдом и что разговор этот навел ее на какие-то важные мысли. Весь остаток вечера он пытался представить, что она завтра скажет ему. Она умная девушка и не может не видеть, как неразумно их сближение. Он не может предложить ей брак и достойную жизнь, а давать повод для сплетен и дальше – глупо и опасно. Но вдруг… Хагир не мог отделаться от надежды, что решение Хлейны окажется иным, сам сознавал противоречие, но ничего не мог поделать. А вдруг она скажет ему что-то такое, отчего все невозможное окажется возможным?

Да и не будь этой надежды, Хагир не нашел бы в себе сил отказаться от встречи. Он хотел быть с ней, хотел каждый день и каждый миг, хотел быть с ней наедине, без сотни любопытных взглядов. Сила этого желания сметала все доводы рассудка, отодвигала их в какое-то туманное «потом», а возможность быть с Хлейной казалась самым важным, единственно важным в жизни…

Когда Хагир пришел на поляну, Хлейна уже стояла под дубом и сразу метнулась к нему.

– Пойдем! – Она схватила его за руку и потащила куда-то с поляны. – Тут нас могут увидеть. Под дубом часто встречаются… Осторожнее, не задевай веток! Это же роща Бальдра!

Старательно уклоняясь от веток и стараясь не зацепить краем плаща за сучок, Хагир шел за ней через рощу. Хлейна привела его в самую глушь, где даже прозрачный березовый лес казался глухим. Куда ни посмотришь – везде только белые стволы да желто-бурые мокрые груды листьев.

– Я должна поговорить с тобой! – начала Хлейна, остановившись и повернувшись к Хагиру. Ее глаза смотрели настойчиво и немного тревожно. – Что ты думаешь делать дальше?

– Я должен плыть домой, на Квиттинг.

– А когда ты вернешься? – Хлейна спрашивала нетерпеливо, так как требовалось немедленно принять важное решение, напрямую зависящее от его ответов.

– Я не знаю, – честно ответил Хагир, стараясь понять, к чему ведет это нетерпение.

Может быть, она хочет, чтобы он уехал и перестал ее тревожить? Он согласился бы исполнить это – лишь бы она была спокойна и благополучна.