Ведьмина вода

Но в другом проходе он нашёл витрину, свободную от таких отвратительных устройств, и вместо этого наполненную устаревшими книгами. Именно сюда Эбби, очевидно, положила «Ведьм Хэйвер-Тауна» рядом с «Дневником Джейкоба Рексалла», «Гаданием: магией самоцветов и пепла» и «Сланцевыми надписями Джейкоба Рексалла» среди множества других подобных тем.

Джейкоб Рексалл?

Фэншоу задумался, но затем он вспомнил гравюру в первой книге, на шикарно одетого дворянина, скованного городским шерифом.

Для миллиардера я чертовски глуп! - подумал он, когда его поразило очевидное.

Название отеля было WRAXALL INN; ему просто требовалось до сих пор сложить два и два.

Это место названо в честь этого человека, но... почему?

Учитывая названия книг и их намёки, Рексалл был явно арестован за колдовство.

Почему кто-то назвал свой отель в честь такого человека?

Небольшая табличка с надписью гласила: ПОЖАЛУЙСТА, ОБРАЩАЙТЕСЬ С КНИГАМИ БЕРЕЖНО.

Фэншоу был поражён, когда увидел ключ к замку.

В нью-йоркском отеле книги, такие старинные, как эти, могли бы своровать за две секунды!

Но он знал, что не причинит никакого вреда, поэтому открыл витрину и взял самую большую из всех книг.

COMPENDIUM MALEFICARUM - гласило название.

Но когда он открыл книгу, то обнаружил, что она заполнена узким двуколонным шрифтом, слишком монотонным для чтения. Одна часть, казалось, была посвящена колдунам, и Фэншоу развлекался, просматривая различные гравюры с мрачными лицами в париках с кудрями и стоячими воротниками, держащими в руках скипетры или хрустальные шары. Чем больше Фэншоу просматривал книгу, тем глупее он себя чувствовал.

Думаю, тогда люди действительно верили в это.

Он убрал книгу, ощутив смутный влажный и гнилой запах.

Скука овладела им. Он побрёл в третий проход, чтобы посмотреть в окно. Главная улица тихо протянулась в чистых булыжниках, а оживлённые туристы начали ходить по ней. Когда он вытянул шею, он нахмурился. Потому что здесь, под прямым углом, он заметил квартиры, расположенные на верхних этажах магазинов, все в старом стиле, но в них явно жили. На балконе пожилой мужчина сидел, читая книгу под солнцем. Глаза Фэншоу расширились.

Чёрт!

Раньше он не замечал эти жилые окна.

Слава Богу, они не находятся перед моим гостиничным номером.

В одном из таких окон покачнулся занавес - Фэншоу увидел, как женщина на мгновение выглянула наружу, а затем исчезла.

Он сжал кулаки.

Когда он отвернулся от появившихся окон, его глаза опустились на ещё одну витрину.  Никаких орудий жестокости не было, только старые карманные часы, компасы, ручки с гусиными перьями, чернильные колодцы и тому подобное. Однако на нижней полке...

Фэншоу сглотнул.

Сначала он думал, что это «корабельное стекло», то есть портативный телескоп, предназначенный для ручного использования, длиной около фута, со складной трубкой. Он блестел, очевидно, из латунной и, возможно, серебряной фурнитуры. Затем Фэншоу прочитал этикетку:

ЗЕРКАЛО С ВЕДЬМИНОЙ ВОДОЙ, ИЗГОТОВЛЕННОЕ ДЖЕЙКОБОМ РЕКСАЛЛОМ ОКОЛО 1672 ГОДА.

Ведьмина вода? - задался вопросом Фэншоу. - Какого чёрта?

Он представил себе, как сам Рексалл смотрит на небеса в полночь и размышляет над астрологическими формулами. Но образ, когда-то сформированный, привязался к чему-то другому против его воли: это был уже не тот ярко одетый Рексалл, которого он видел... но он сам; и в своей руке он держал не старинное зеркало, а потрясающий бинокль.

Просто ещё одно воспоминание о его измученном прошлом, поскольку Фэншоу слишком много раз прогуливался по улицам Верхнего Вестсайда в своём районе, чтобы сосчитать, ныряя в переулок всякий раз, когда он замечал «многообещающее» окно, и подносил бинокль к глазам...

- Ах, мистер Фэншоу. Я вижу, вы нашли наши витрины, - сказал мистер Бакстер, скользя в проход.

Воспоминания вернули его как раз в тот момент, когда Фэншоу разглядывал голую женщину в окне дома из коричневого кирпича на шестьдесят шестой улице.

Его сердце забилось, как будто он был пойман с поличным в фантазии. Пышный Бакстер улыбнулся, пробежав пальцами по подтяжкам.

- Это просто коллекция...- Бакстер усмехнулся. - Некоторые экспонаты  немного болезненны и жестоки, конечно.

- Не могу с вами спорить, но, думаю, это были тяжёлые времена.