Ведьмина неделька

Сегодня, судя по ее настроению, был именно понедельник. Она встала за час до рассвета, чтобы, не торопясь, облачиться в темно-синий, почти черный, сарафан, едва не волочащийся по земле, поверх такой же синей рубашки, сшитой еще ее бабушкой в пору затишья и большого вдохновения, а также одержать временную победу над непослушными вихрами, которым сегодня весь день придется провести под невысокой остроконечной шляпой (по мнению бабушки Грейтпайн до достойной уважения шляпы она еще не накопила знаний).

Едва первые лучи нагло полезли в окна второго этажа, юная ведьма спустилась вниз и поставила на небольшую плиту сковородку и чайник. В печи тут же затрещал огонь, а посуда стала постепенно раскаляться, готовая для жарки сытной яичницы «Из всего подряд» и варки крепкого травяного чая «Долгий, нудный день на ногах». На столе будто из ниоткуда появлялись корзина с остатками яиц, небольшой помидор, кусочек вяленой говядины, связка трав (без петрушки, розмарина и тимьяна в этом доме не обходилось ни одно блюдо из яиц), мешочек с засушенными листьями смородины, мяты, малины и ромашки (для крепких нервов). Все ловко резалось, разбивалось, перемешивалось, а после кипело и шкворчало, наполняя весь первый этаж головокружительным ароматом аппетитного ведьмовского завтрака.

За стол Шарлотта села в приподнятом настроении – большая кружка с чаем дымилась на расстоянии вытянутой руки, а перед собой она поставила внушительную тарелку, содержимым которой можно было легко досыта накормить трех подростков, вернувшихся домой за мгновение до рассвета. Ведьма аккуратно разложила приборы, повернула тарелку по часовой стрелке, выбирая, с какой стороны приступить к трапезе, бросила косой взгляд на дверь и принялась за еду, наслаждаясь последними мгновениями спокойствия на сегодня.

Когда в деревню пришел рассвет, юная Тиниоак уже прибралась на кухне и вытащила огромную, тяжелую книгу из тесной кладовой. Положила ее на стол, чтобы каждый проситель мог увидеть грозную, грубую обложку с непонятными письменами, глубоко врезанными в нее, и постарался, как можно скорее изложить детали дела, получить помощь, совет, лекарство, а после быстро убежать из странного дома, в котором никому и никогда не рады.

Больше приготовлений не последовало. Ведьма направилась к двери и открыла ее прежде, чем кулак добрался до деревянной поверхности и нарушил тишину, которую здесь так ценили.

– Ну? – сухо «приветствовала» она молодого парня, застывшего от удивления и теперь не имевшего понятия, куда девать занесенную руку.

Должно было случиться что-то действительно серьезное, чтобы Тимми Фэтни набрался смелости и пришел к «неправильной ведьме» за помощью.

В деревне к Шарлотте относились по-разному. Кто-то ругался с ней при каждой встрече, кто-то распускал совершенно обычные слухи, что она каждую ночь летает по округе голышом и проклинает детей, неспящих после заката, кто-то отводил глаза и находил неприличное число срочных дел, которые ждали по полгода, но теперь потребовали к себе внимания. В любом случае, ее это никак не задевало, а лишь раздражало, потому что несмотря на свои неприязнь, страх или сомнения, они все равно шли к ней, независимо от дня недели, сезона или суеверий. Простой люд быстро забывал все плохое, что сделал или наговорил, когда припирало.

Все Фэтни были из той породы, что лечились компрессами и мочой, а в порчу и заговоры просто не верили. Но это не мешало среднему из них (тому самому Тимми, что сейчас стоял на пороге) временами приходить к дому Тиниоак с мелкими просьбами или по поручению старших, которые все равно считали, что справляются со своими проблемами без привлечения ведьм.

– Ну? – стараясь не рычать и не закатывать глаза, повторила Шарлотта и осталась стоять в проеме, наполовину закрытом дверью от праздных глаз.

Невысокий, плотно сбитый деревенский парень захлопал длинными ресницами, пытаясь придать своим водянисто-голубым глазам более или менее осознанное выражение. Он опустил, наконец, руку, прихватив ее второй, будто собирая из двух кистей огромный кулак, неуверенно потоптался и все же растянул пухлые губы в извиняющейся улыбке:

– С добрым утром, мисси Лотта.

Ведьма мельком глянула на небо, где солнце уже без труда можно было разглядеть между веток, и кивнула. Ей хотелось поскорее избавиться от посетителя и пережить этот день без особой суеты или скандалов, которые порой приносят молодые девушки, пытаясь использовать Шарлотту в качестве судьи в любовных делах.

– Хороший денек намечается, – продолжил Тимми, натянуто улыбаясь и не зная с какой стороны подступиться к проблеме, которая привела его сюда. – Старшие сказали, что это лето станет самым теплым за последнее десятилетие и ягод будет много в лесу. Все успеют запастись и на зиму, и на продажу для города.

Юная Тиниоак вздохнула, сложила руки в замок и уточнила:

– Ты пришел к ведьме с прогнозами? Это твоя новая работа?

Тимми смущенно кашлянул, как-то странно притопнул и отрицательно мотнул головой, заводя руки за спину, будто желая прикрыть свой зад.