— Разумеется, — понимающе кивнул Ирвин. — Приступим? Возможно, я почувствую подобный магический след, который был у маркиза ди Брэ. Хотя там, если честно, как будто коровье стадо пробежалось.
Советник Шантьи согласно склонил голову, и Ирвин огласил первое имя из длинного списка, отобранного у Ламины.
Акрен чувствовал себя сторонним наблюдателем, такой себе страховкой, чтобы никто из студентов не воспользовался проклятием и не отправил доблестного следователя на тот свет. Они все так привыкли к магии, что, приближаясь к столу, с трудом сдерживали дрожь — дар выходил из-под контроля на какие-то пару секунд, а потом и вовсе угасал на период, пока студент не выйдет из зоны действия блокировки колдовства. Ирвин задавал стандартный перечень вопросов, но уже на третьем адепты академии начинали подрагивать, бледнели, кусали губы и реагировали, мягко говоря, отнюдь не так, как полагалось.
Если б они жили в Рангорне триста лет назад, то, наверное, погибли бы очень просто. Умение лгать было одним из самых главных в жизни их государства, если кто-то не способен хитрить, в правительственном аппарате ему делать нечего, остается только трудиться на каких-нибудь фермах, не отбирая у других время.
Ирвин и бровью не повел, когда на допросный стул уселся Мартен. Принц тоже вел себя спокойно, должно быть, адаптировался к тому, что магия затихала в его крови, когда Акрен находился рядом. Шантьи наблюдал за ними, скрывая рвущуюся на свободу довольную улыбку.
И этот мальчик сомневается в том, что с него получится хороший король? Ирвин, вероятно, видел иллюзию, и Акрен понятия не имел, какая мимика была у того тщедушного рыжеволосого мальчишки, о котором с таким возмущением говорил Мартен. Но настоящий принц, даже зная, что его никто не видит, оставался равнодушным, но не чрезмерно, а как раз настолько, чтобы это выглядело натурально.
— Насколько мне известно, — Ирвин вдруг отклонился от списка вопросов, — вы в Вархве недавно? С какой целью прибыли?
Мартен ответил смущенной, действительно свойственной студентам улыбкой.
— Хочу изучать артефактологию.
Акрен прищурился, пытаясь рассмотреть за иллюзией настоящего принца. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вместо уже привычного Мартена появился полупрозрачный силуэт того рыжеволосого парня, в которого он превратился. Действительно, контраст был потрясающим, узнать в этом мальчишке настоящего принца было практически невозможно. Вероятно, и Белла сильно изменилась, но уже от попытки рассмотреть своего потомка Акрен ощутил сильную головную боль.
Но чем дольше он смотрел на силуэт иллюзии, тем прозрачнее, размытее становился тот рыжеволосый мальчишка и тем яснее пробивался сквозь него настоящий принц.
Акрен едва успел отвернуться. Он понял, еще несколько секунд — и иллюзия рухнет.
Достаточно только в это…
Поверить.
Шантьи вспомнил лист из книги, где рассказывалось, как отменить действие артефакта — просто его уничтожить. Он касался кулона, Белла позволила как-то раз, но это не возымело никакого эффекта. Складывалось такое впечатление, что в этом артефакте жила иная, сильно отличающаяся от всего, с чем приходилось сталкиваться Акрену, магия. Но его все не оставляла мысль о том, что, возможно, ключ лежит где-то…
Где-то в том, чтобы выпить все колдовство из артефакта до дна, так, как это сделал Мартен с Гастоном. Акрен видел ди Брэ сегодня утром, и то, что он застал, ему совершенно не понравилось. Это был первый человек, которого Шантьи в самом деле не чувствовал. Обычно присутствие магии можно было определить по незначительному повышению температуры, но вокруг Гастона царил настоящий зимний холод, и это сейчас, когда на улице тепло.
В нем не осталось ни колдовских сил, ни надежды их вернуть. И это было примечательнее всего.
Когда Акрен повернулся к Ирвину, то понял, что тот уже разобрался практически со всеми. Ни Беллы, ни Мартена в аудитории не было, должно быть, Сияющий уже закончил с ними говорить. В углу сидел какой-то паренек, которого Акрен видел второй или третий раз, да Анаис, упрямо поправлявшая свое платье.
Шантьи задался вопросом — а знал ли герцог ди Маркель, что случится, когда артефакт будет уничтожен? В любом случае, если он его ищет — а он ищет, даже сомневаться не стоит, — то должен был прибыть в Вархву, туда, куда вел след принца Мартена.
И туда, где однозначно понимали, что делать с артефактом.
Мэтр Рьяго едва не погиб, хотя, по словам Ламины, трудно было найти более милого и приятного мужчину, чем он. Артефактор за всю свою жизнь не причинил вреда ни одному живому существу, у него не было врагов, даже студенты — и те любили своего строгого, но справедливого и разумного преподавателя. Да и что там той строгости, ну, выгонит однажды с занятия, так потом все сидят тихо, как мыши, и внимательно слушают его рассказ.