Однако, опасна жизнь обычного халлайница, даже если он герцог.
— Прошу, — герцог посторонился, пропуская Мартена и Беллу в какую-то комнатушку.
Тут было душно, темно и, что самое главное, чем-то воняло. Очевидно, духами какой-то барышни, не умеющей толком ими пользоваться. Мартен с трудом понял, что слуги уже успели поставить тут несколько свечей во славу Творцу. Очевидно, в эту комнатушку и водили всех священнослужителей, чтобы показать, что ди Маркель верен своему божеству.
— Ведьма унесла мой кулон, напоминание о покойной матушке, — скорбным голосом произнес герцог. — Самое ужасное в том, что он был свячен и хранил силу и благословение Творца. Теперь удача отвернется от моего дома…
Мартен горестно вздохнул.
— Как жаль, что они бьют по самым болезненным нашим местам…
— Да, — кивнул герцог.
Воцарилось молчание, довольно тяжелое. Мартен не знал, что сказать, герцог же, кажется, что-то ждал.
А потом поинтересовался:
— Так вы молиться будете? Избавлять нас от ведьмина греха?
Глава шестая
Мартен осознал: последнее, что ему надо было делать — приходить сюда вместе с герцогом. Потому что если в порядке общего бреда он еще мог говорить что-то от лица слуги Творца, то молиться — нет. Принц открыл рот, чтобы выдавить из себя хотя бы какую-то общую формулу, но с ужасом понял, что не знает вообще ничего, даже как у них правильно принято стоять. Может быть, от него вообще ожидалось, что он упадет на колени и будет биться головой о пол?
Герцог внимательно смотрел на него, ни на секунду не отрывая взгляда. И не повылазило же ему! Мартен ни на минуту не засомневался в том, что ди Маркель таки очень боялся священнослужителей по отдельности и церкви в целом, но от этого сейчас не становилось легче. Потому что он-то за них не помолится…
Неожиданно сильный мужской голос, подозрительно напоминающий Мартену его собственный, буквально зазвенел в небольшой комнатушке. Принц аж вздрогнул от неожиданности, а потом запоздало понял — это пела его иллюзия.
Надо же, как натурально!
Ди Маркель тяжело вздохнул. Мартен же заставил себя больше не смотреть на него, а, шевеля губами в такт молитве, которую впервые в жизни слышал, медленно опустился на колени. Белла упала рядом с ним, и пугающие, звенящие в воздухе слова зазвучали еще громче, казалось, с силой вбиваясь в сознание, чтобы больше никогда не забываться.
Мартен закрыл глаза, пытаясь расслабиться и больше не вслушиваться в магическую песнь, но ничего не получалось. Иллюзия была не просто реалистичной — она, казалось, частично вытеснила саму реальность, замещая ее собой.
Он едва заметно сдвинулся в сторону, чтобы дотронуться до руки Беллы, и прошипел:
— Как ты это сделала?
— Тише! — прошипела она. — Не мешай молитве!
На какой-то особенно высокой молитвенной ноте ди Маркель одумался и тоже рухнул рядом с ними на колени. Выглядело очень неестественно, но герцог, по крайней мере, очень сильно старался. Лицо его покраснело от напряжения, и было видно, что мужчина с удовольствием сбежал бы куда подальше.
Мартен понял — иллюзия молитвы давила на него, вызывала у него, как у колдуна, желание сбежать куда-то как можно скорее. Но священнослужители, верующие в Творца, на самом деле о подобном могли только молчать — их молитвы не разгоняли магов и не могли причинить им вреда. Иначе армия Рангорна вряд ли бы с такой легкостью сражалась бы с халлайнийской…
Но, тем не менее, молитва давила на герцога. Его лицо приняло страшный бордовый оттенок, и Мартен вдруг испугался, что ди Маркель и вправду может погибнуть. Тогда сюда наверняка вызовут целую толпу священнослужителей, их обман разгадают, и вот уж с ними никто возиться не станет, молитвы читать не будет — просто сожгут, да и только. И вот с церковниками, поймал себя на мысли принц, его королевский статус точно не поможет. Вообще ничего не поможет, если попадутся какие-нибудь фанатики.
— Прекрати! — дернул он Беллу за рукав платья. — Ты не понимаешь, чем это закончится?
Она не сводила взгляда с ди Маркеля, смотрела на него так, словно пыталась всю мощь поющего эфемерного голоса направить на герцога, и Мартену в какой-то момент даже стало его жалко. Ну неужели этот человек заслужил, чтобы его маги убивали оружием церковников?
— Прекрати! — потребовал он еще раз.
Белла повернулась к принцу и воззрилась на него. Темные глаза пылали ненавистью, и Мартен аж отпрянул от неожиданности — ему подумалось вдруг, что Белла искренне пожелала его прямо здесь и сжечь.
Что ж такого ей сделал ди Маркель, что вызвал подобную реакцию?
Герцог же едва сдерживался, чтобы не обхватить голову руками. Молитва звучала громко и для Мартена, но он старался отрезать свое сознание от нее и не позволить звукам пробраться в подсознание.
— Немедленно остановись! — велел он.
Белла не остановилась — напротив, она направила всю мощь молитвы на Мартена…
И в его голове, казалось, что-то взорвалось. Огромное количество мыслеобразов, перепутанных между собой, звон колоколов…