Ведьмин зов. Дилогия

Клавдий, чьи глаза никак не желали раскрываться, неторопливо отпер ворота ключом на гремящей связке; Ивга ждала. Это казалось старинным, а оттого весомым и уважаемым обрядом – непременно отпереть ворота, стоящие, в общем-то, средь чиста поля. У подгнившего деревянного столбика имелся красноголовый, полускрытый травой гриб.

Скрипучие створки приоткрылись. Одна из них тут же повисла на последней уцелевшей петле – что не помешало Клавдию галантно пропустить Ивгу вперед.

В доме пахло застоявшейся сыростью. Метнулась со стола зазевавшаяся мышь; к грохоту упавшей кружки присоединился мелодичный звонок. Ивга вздрогнула; Клавдий вытащил из кармана телефонную трубку.

– Глюр… нет, не желаю слушать. Знаю… У меня двадцать часов. Нет. Считай, что на это время я умер.

* * *

Река пряталась, утопала в островках камыша, в низких скрюченных ивах. У берега обнаружился мосток, полуразвалившийся, как ворота и как сам дом; Клавдий прихлопнул камнем опасно торчащую головку ржавого гвоздя.

– Холодно, – сказала Ивга с нервным смешком. – И вода холодная тоже…

– Вода теплая, – возразил Клавдий серьезно.

По противоположному берегу, свободному от камышей, но зато илистому и топкому, бродили белые гуси.

– У меня купальника нет.

– Тоже мне невидаль – голая ведьма…

– Не смейтесь.

– Хорошо, я отвернусь. Гусей ты не стесняешься?..

Ивга бросила одежду на мосток. Опасливо косясь на Клавдия, демонстративно глядящего вдаль, подобралась к краю доски и заколебалась было – трухлявый мосток, оскорбленный ее сомнениями, попросту взял да и подломил подгнившую доску. Ивга, взвизгнув, плюхнулась в реку.

Чисто. Прозрачная вода, обнимающая чистое тело. Чистое, до родинки, до волоска…

Она нащупала ногами дно. Дернулась от прикосновения водорослей, встала, поправила волосы. Гуси сбились в стайку и неторопливо форсировали реку.

– Смотри, они сюда плывут, – с беспокойством сказал Клавдий.

– Ну и что?

– Я их боюсь. – В голосе Великого Инквизитора ей послышалась искренняя озабоченность.

– Гусей?

– Плывут же, заразы!..

Ивга опустила лицо в воду. Открыла глаза; мир сделался неверным и расплывчатым, прикосновение водорослей больше не казалось противным, а вокруг Ивгиных бедер кружилась стайка мальков, вспыхивая время от времени резким серебряным сполохом.

Она выпрямилась, стирая воду с лица. Инквизитор – вот это действительно зрелище, Великий Инквизитор в полосатых плавках – сидел на краю мостка; незагорелая кожа его бросала вызов своей белизной – вызов лету, солнцу и множеству морских курортов, которыми владеет, как говорят, вездесущая контора верховной Инквизиции… А мелкие клерки, небось, уже всю шкуру прозагорали, подумала Ивга с внезапным возмущением.

– А говорят, что у мужественных людей волосатая грудь. И ноги…

– Вывод? Я не мужественный или я ноги брею?

– Вывод – брешет молва…

Инквизитор неуверенно пожал плечом:

– Это комплимент?

На правой стороне груди у него белел полукруглый шрам. Ивга знала, что точно такой же, но только меньше, имеется и на спине; она хотела спросить, откуда – но в последний момент прикусила язык. Хорошо быть бестактной, но не до такой же степени…

По небу плыл самолет – серая иголка, тянущая за собой белую нитку шлейфа; гусиная стая безмолвно пересекала отражающееся в речке небо и белую реактивную стрелку пересекала тоже. Хоть здесь справедливость, подумала Ивга, прикрывая глаза. Есть в жизни мгновения, когда гуси равняются в чем-то с самолетами…

– Я хочу быть гусем, – сказала Ивга шепотом. – Гусыней… с красными лапами. Плавать… все лето. Есть траву… А потом пусть и режут. Потому как какой смысл дожидаться зимы?..

– Рыжая гусыня. – Клавдий чуть усмехнулся. – Лисой родилась…

Гусиная стая повернула к мостку – осознанно, определенно.

– Это ко мне, – сказал Клавдий упавшим голосом. – Меня с детства гуси не любят… И его сиятельство господин герцог – изрядный гусь – в первых рядах…

– Чихать они на вас хотели, – сообщила Ивга хладнокровно, однако ее оптимистический прогноз не подтвердился.

Гуси плотной стаей причалили к берегу; Клавдий замахнулся ивовым прутом – гусиный вожак, поражающий размерами, но даже на вид глупее прочих, счел это вызовом на бой. Повинуясь крикливой команде предводителя, гуси сгруппировались – крыло к крылу – и одновременно пригнули к земле длинные белые шеи.

– Ивга, ты видишь, – сказал Клавдий беспомощно. – Прогони их, пожалуйста.

– Не могу, я же голая…

– Ну я зажмурюсь! Выйди, камень кинь, ну прогони этих сволочей, они… ой!..

Гуси обступили Клавдия кольцом. Их шипению позавидовал бы любой серпентарий; Великий Инквизитор переступал босыми ногами, беспрестанно занося свой хлыст – и почему-то опасаясь ударить.

– Ивга, пес… Это не смешно!.. Я даже без штанов…

Ивга попыталась придать лицу каменное выражение. Губы не слушались, неудержимо разъезжаясь к ушам; смех не давал дышать.

– Хха… ой, нет… Чего… им… от вас… надо?..

– Это не сме-шно!.. Я боюсь этих сволочей, ясно?

– Надо… искать… их хозяина… пусть отдаст команду «фу!»…

– Я тебе посмеюсь!.. Выйди, кинь в них чего-нибудь, ботинком брось…

– Благородной обувью… в глупых птиц…

– Ивга, я тебя как человека прошу!