Ведьмин зов. Дилогия

И тогда он увидел, как внезапно меняется ее лицо. И неожиданной силой наливается ослабевшая рука.

– Я не хотела!.. Я тебя…

Кинжал, вывалившийся из его руки, все еще падал, все еще висел в воздухе в сантиметре от каменного пола – а он успел поймать ее закатывающиеся глаза и измерить «колодец».

Не колодец.

Там вообще больше нет колодца. Черная дыра. Прокол в пространстве.

Он потерял сознание мгновенно. И в этом, по-видимому, заключалось некое изощренное счастье: он так и не успел понять, что Ивга завершила наконец свой долгий путь по спине ухмыляющейся желтой змеи.

Глава 12

…Праздник.

Всепоглощающий праздник; иголки-огни, стекающиеся ей навстречу, тысяча ее глаз, ночь с глазами, небо с глазами, ее свобода, напряженная и хищная, будто тетива.

Поступь. Шаги, от которых вздрагивает земля; красное, темно-красное, огненно-кровавое, шаги, шаги, они идут сюда, и они все – ее…

Прорыв белой ткани. Нежность; детские руки, тянущиеся к ней сквозь черные лохмотья ночи. Нежность, но без боли, потому что они ее навек, вздрагивает земля, медленный танец, тяжелый танец на барабане, в который превратилось небо, величественный марш, они все идут сюда, летят и ползут, они соберутся вместе и наконец-то обретут цель, они станут ею, вот ближе, ближе…

Они все – она.

* * *

…Ивга очнулась посреди большой и темной дороги, вероятно, шоссе, ей не нужен свет, ее волосы огненным шаром стоят вокруг ее головы, она абсолютно свободна, одна посреди мира, вбирающая мир в себя, замещающая мир собой. Ночь, неожиданно теплая, неподвижная в зените и подрагивающая у горизонта, шелестящая сотнями крыльев, полет, падение, полет…

Ивга засмеялась.

Ее дети спешили на ее зов. Разрывая цепи и сметая запрещающие знаки, пробивая бетонные плиты, ее дети даже после смерти поспешат на зов…

Она потерла запястья, на которых остались кровоточащие браслеты, печать колодок. Где-то там, в обрывках воспоминаний, остались протыкающий небо Дворец, оковы, лишающие воли, и человек в тяжелой инквизиторской броне…

Клавдий.

Это имя на мгновение разорвало гармонию, и ночь потеряла очертания, и в ее волосах, стоящих дыбом, сухо треснул синий электрический разряд.

Клавдий…

Мир вокруг нее гремел, как оркестр. Мир пел и источал запахи. Она не изменилась, но мир…

Она засмеялась снова. Ритм величественного шествия, пронизывающий ночь и пронизывающий Ивгу – всепобеждающий ритм воцарился снова.

Она опустилась на дорогу. Легла, прижимаясь ухом к земле.

И услышала их шаги.

Ее дети идут. Осталось недолго.

* * *

Собственно, телефон и должен звонить. Правда, сеть не работает вот уже много дней – и все же никакой мистики нет в звенящем телефоне, ведь шнур его не выдернут из розетки, у него вообще нет шнура, только забавная антенна с шариком на конце…

Ничего удивительного. Особенно в сравнении с непонятным фактом, что Клавдий Старж до сих пор жив. Жив, жив и дееспособен – после встречи лицом к лицу с…

Подвалы Дворца перестали существовать. Подвалы завалены – вот почему так странно накренился пол в его кабинете; из подвалов сбежали все находившиеся там ведьмы, земля вздыбилась, Великий Инквизитор выбрался в последнее мгновение – а ведь существо, находившееся с ним рядом, легко могло раздавить его, размазать, будто мокрицу…

Он перевел дыхание и сильно потер переносицу.

Телефон звонил.

Клавдий обвел глазами стены кабинета, расписанные защитными и поддерживающими знаками. Покосился на дверь приемной, за которой дремал инквизитор Глюр, по-прежнему верный виженскому Дворцу. Отошел от окна, за которым черными колоннами стояли поднимающиеся к небу дымы; подобрал со стола трубку. Поднес к уху.

– Вижна? Вижна?!

– Вижна, – отозвался Клавдий механически.

– Минуточку…

Пауза. Другой голос, еще более громкий:

– Вижна?

– Вижна, – сказал Клавдий уже с некоторым оттенком раздражения.

– Старж?!

Тогда он узнал кричащий в ухо голос. Странно, Фома из Альтицы никогда не имел привычки вопить. Он мог патетически возвысить голос, и только тогда, когда этого требовали законы красноречия…

– А… Привет, узурпатор.

– Старж, мы говорим через спутник… Мы еле нащупали… канал… вы живы, как хорошо…

– Кому хорошо? – поинтересовался Клавдий желчно. Фома не заметил его иронии.

– Страж, герцог погиб вчера… машина… взорвалась.

– Жаль, – сказал Клавдий после паузы. – Мне очень жаль, Фома. Преемник?..

– Нету преемника, ничего больше нету… Мы хотим вас вытащить. Пока… осталось… топливо для вертолетов…

– Армия? Кто командует армией?

– Не знаю! Ничего не знаю!..

Клавдий достал из внутреннего кармана плоскую черную коробочку – рука дрогнула. Поднес к глазам; в уголке экрана по-прежнему пульсировал перечеркнутый квадрат.

Пульт дееспособен. А значит, дееспособна и ракетная шахта.

– Старж, Старж!.. Великий исход ведьм… все пришло в движение, матка… мы засекли… с воздуха… граница округа Ридна, дачный поселок… В Вижне больше нельзя находиться, мы пришлем за вами вертолет…

– Присылайте, – сказал Клавдий глухо. – Здесь Глюр и ребята из его отдела. Присылайте…

– Держитесь, Старж!..

Последние слова были похожи скорее на панический вопль, нежели на попытку подбодрить.