Ведьмин Лог

Увидев нас, он замычал и вскинул над головой свое страшное оружие, нисколько не задумываясь, что прихлопнет и меня, и хозяйку. Я хотела сигануть в кусты, но сумасшедшая так вцепилась в меня руками, хрипя проклятия в ухо и норовя вгрызться в горло, что непонятно, каким чудом мы сумели откатиться. Ухнуло, сотрясая землю рядом с нами. И, пока великанище выдирал свое орудие обратно, я, с удовольствием оседлав Подаренку, начала отвешивать ей оплеухи с двух рук, рыдая оттого, что потеряла свой сучок, а стало быть, придется душить эту гадину. Моя замотанная коса расплелась, и Фроська, воспользовавшись этим, уцепилась за нее, начав гнуть меня к земле. Все происходящее напоминало бы драку базарных торговок, если бы не армада нечисти, которая шла к Вершинину. Волот задрал свой молот над головой, и я решила с Фроськи соскочить, но та дернула меня за волосы – и это спасло мне жизнь: там, где я только что стояла, с хлюпаньем упал молот великана.

Я собрала всю ярость и на миг ослепла от яркой, толстой, как змея, молнии, которая, ударив чудище в грудь, разметала его кости по всей поляне. Подаренка ж тем временем обхватила меня рукой за горло, и я поняла, что эта тварь раздумывать, как я, не стала и решила меня придушить без всякого колдовства. Дыхание перехватило, я била ногами, лежа на Фроське, но сквозь толстое платье сумасшедшая, похоже, ничего не чувствовала. Мне иногда удавалось ткнуть ее кулаком вслепую, получив еще один маленький глоточек воздуха, но чем все кончится – и так было понятно. Темнело в глазах, и не было смысла звать на помощь, я жалела только об одном: что, когда была возможность, я не решилась ее придушить сама.

Из темноты на нас внезапно налетела какая-то новая напасть, мелькнула черная тень среди черных теней, мне в бок сильно наподдали, и я не поверила собственным глазам, увидев, что это катится споткнувшийся о нас златоградец. Сабля его отлетела в сторону, зато я от пинка съехала вбок и смогла изо всех сил дать Фроське локтем под дых. Мы кашляли обе, стоя друг напротив друга на четвереньках.

– Признаться, я как-то по-другому представлял себе битву ведьм! – хохотнул, потерянно шаря руками вокруг, Илиодор. – Думал, молнии небо чертят…

Я не успела даже похолодеть, Фроська выбросила руку в сторону златоградца, в воздухе резко свистнуло, и он с хрипом упал, разом замолкнув.

– Ну что, у тебя есть еще помощники? – просипела, нехорошо улыбаясь, Подаренка.

– Зюка, – сообщила я поднимающейся на ноги Фроське.

Та не поняла, нахмурилась и тут же всхлипнула. Мы обе уставились на кончик сабли, торчащий из ее груди.

Когда улыбчивая дурочка выступила у Ефросиньи из-за спины, я подумала, что сейчас та отвлечет ее своим появлением, а я брошусь и уж теперь точно добью гадину без всяких раздумий о гуманности, а улыбающаяся Зюка взяла и воткнула в Подаренку саблю златоградца. Нервно сглотнув, пошатывающаяся Жабихина воспитанница обернулась к своей убийце, вскрикнула, вскинув руки, когда ее увидела, и упала на бок. Лес охнул, словно сбросил с плеч тяжесть, я потянулась к Фроське, и тут все вокруг меня закрутилось, и навалилась темнота.

ГЛАВА 10

Я очнулась, когда солнышко, заспанное и бледное, начало неуверенно продираться сквозь подлесок. По земле ползли клочья тумана, какая-то птаха щебетала на весь лес, радуясь тому, что сумела уцелеть, или попросту это была такая жизнерадостная бестолочь, и жизненные передряги ее не трогали. Я лежала щекой на муравейнике, завернутая в стеганый кафтан. Та пола, которой я была укрыта, мало того что была разодрана в клочья, дак от нее еще разило паленой шерстью. Муравьи, всю ночь терпеливо сносившие мое соседство, с восходом солнца набрались смелости и вышли всей семьей оценить свалившееся на их головы счастье. Столько сонной еды разом они отродясь не видели, но работы не боялись и, решив, что тянуть не стоит, принялись по кускам меня таскать в муравейник. От этого я и проснулась, вскочила и затрясла головой, сбрасывая с себя трудолюбивую мелочь. Лес был чист, светел и совершенно пуст.

– Эй! – позвала я, поняв, что не представляю, где вообще нахожусь.

Пошла, ноги болели, а руки ныли так, словно я у Силантия в кузне накануне работала за молотобойца. Никакой поляны поблизости не было, не было даже мало-мальского пятачка, свободного от леса, где нам с Подаренкой можно было бы схлестнуться. Ночью все кажется не таким. Чего в полночь насмерть перепугаешься, при солнце даже и не разглядишь порой. Однако все равно какие-то вывороченные деревья должны же были остаться! Болота я, опять же, на куски развалила…