Ведьмин хвост

– Скорее всего на невольничий рынок, а оттуда на незаконные лесопилки, каменоломни или золотые прииски на севере, – ответил Дафниэль, явно просвещенный в данном вопросе.

– Зря мы без боя сдались. Умерли бы с честью, – сокрушался дворф.

– Не знаю как ты, а я еще надеюсь сбежать, – тихо добавил эльф и покосился на Буздыхана.

Разбойник подмигнул. Дафниэль вздрогнул. К сожалению, Буздыхан еще не знал, что в их группе всего одна женщина и та ведьма.

Дагон, бледный как смерь, шел молча. Причиной тому стал указатель на дороге. Они держали путь на юг, и с каждым шагом становились все ближе к Горифэлу.

Позади осталась таверна, небольшая деревня с местными жителями и их житейскими проблемами, а так же метла с ведьмовской шляпой. Последняя верой и правдой служила женщинам из рода Габи уже не одно поколение. Сколько испытаний выпало на жизнь незаменимого атрибута любой ведьмы? Самое первое произошло, когда шляпа была еще в процессе создания. У родоначальницы Габи не хватило овечьей шерсти на достаточно широкие поля и можно было бы просто отложить работу над шляпой до ближайшей ярмарки, но та ведьма не отличалась терпением. В ее поле зрения попал черный, длинношерстный кот и решение проблемы нашлось само собой. Котик распрощался с шерстью, расцарапав хозяйке все руки. Благо, на улице стояло лето и у унизительной стрижки имелись плюсы.

Шляпа была закончена и хотя внешне она практически не отличалась от других ведьмовских шляп, все равно чувствовала свою несостоятельность из-за несоответствия ведьмовскому стандарту.

Палящее солнце летом, дожди весной и осенью, мокрый снег зимой на протяжении многих лет сказались на ее цвете и форме. От испарений и брызг содержимого котлов на полях остались проплешины и выжженные лунки. Такова была участь всех ведьмовских шляп, но шляпа Габи все равно расстраивалась, словно женщина теряющая с годами свою красоту. Последней каплей стало содержимое желудка Дагона. Казалось, куда хуже? Но после этого гнусного поступка злодей еще постирал ее в ведре, а после грубо выжал, как жалкую половую тряпку! Нет, со шляпы было довольно! Поверженная, она лежала на пыльной дороге перекрестка и ждала, пока ее переедет какая-нибудь телега.

С метлой дела обстояли иначе. Когда пришло время учиться летать, Габи сама нашла подходящую березу, изготовила черенок, а оставшиеся ветки использовала для метельника. Чтобы собрать метлу молодая ведьма взяла веревку из пеньки и вплела в волокна прядь своих волос, тем самым скрепляя нерушимую связь. Жизнь метлы заканчивалась с жизнью ведьмы. Их вместе предавали земле или сжигали на погребальном костре, тогда как шляпы передавали по наследству. Этот факт, вкупе с привязанностью к Габи, не позволил метле сдаться. Не желая валяться в пыли, она взмыла в воздух, ловко подцепила черенком шляпу, которая молчаливо выказывала протест, и помчалась вслед за хозяйкой.

Глава 14

Привязанные к бортам телеги, Габи, Дагон, Нордо и Дафниэль двигались к Горифэлу. Разбойники пересели на лошадей, а к пленникам добавилось еще несколько бедолаг, которых тоже ждал невольничий рынок.

Тяжелее всех приходилось ведьме. Кляп во рту мешал ей дышать. Туго затянутые веревки перекрыли кровоток к запястьям и она уже давно не чувствовала рук. Более того, Габи единственная кому их связали за спиной. Разбойники опасались, что та с помощью паса руками задействует магию и поблажек на этот счет не предвиделось.

– Нужно что-то делать, – сказал Дагон, – они не станут рисковать и снимать даже кляп. А без еды и воды она долго не протянет.

– Да, и как можно скорее, – нервно заметил Дафниэль, которого все больше и больше пугало поведение Буздыхана.

Каждый раз, когда эльф встречался с ним взглядом, главарь разбойников плотоядно хмыкал.

– Нет, мы не сможем уйти от всадников при свете дня. Попробуем сбежать ночью, когда все спят. Дафниэль, надежда на тебя. Как думаешь, один на один ты вырубишь Буздыхана?

– С чего это вдруг он захочет остаться со мной наедине? – взвинченный до предела спросил эльф.

– Он думает, что ты эльфийка.

– Как?! И он тоже?! – в сердцах воскликнул Дафниэль, отказываясь верить словам Дагона.

Старая, скрипучая телега резко завалилась набок, раздался скрежет и ржание лошадей. Одно из колес слетело с оси. Пришлось делать привал на ночь прямо у дороги. Молча разбойники вывели пленников на лужайку, не забыв связать еще и ноги.

Кто-то пошел разбивать лагерь, кто-то чинить телегу. Работали быстро и слаженно с хмурыми лицами. В гнетущей тишине витала одна и та же мысль: «Ведьма среди пленников не к добру». Повсюду разбойникам виделись дурные знаки. Плешивый уже битый час икал. У Сопли руки покрылись сыпью. Все прекрасно помнили кого он ими касался в последний раз. Провизия заплесневела, вода в флягах протухла, теперь вот еще колесо отвалилось.

– Да чтоб его, – выругался Сопля, когда попал молотком по пальцам.

– Вот, ик, все ведьмины происки, ик! – заметил Плешивый, страдая от приступа икоты, за что тут же получил оплеуху от Буздыхана.