Ведьмин экзамен

Протиснулась сквозь толпу, приблизилась к лешему со спины и попросила:

– Ты уж сделай вид, что меня не знаешь, ладно?

Чащоба только головой покачал, но зашагал вперед, не оглядываясь. Пусть он и не одобрял моего поведения, но всегда помогал.

– Слушай, а поцелуй мага из меня действительно девицу сделает? – снова высунулась из кармана Васька, и я закашлялась. – Ну а что? – возмутилась она. – Сама ведь сказала!

– Это шутка была!

– Так себе шутка вообще-то, – пропыхтела она, а я даже остановилась на мгновение. Вот ведь!

Леший вел меня прямо к главной башне, обходя гомонящих магов и ведьм. Похоже, в это утро все решили выйти во двор, чтобы, как говорится, хоть глазком. Это они просто бабушке под горячую руку никогда не попадали. Вон преподаватели – те умные, осторожно из окон выглядывали, не совались.

Мы зашли в башню, поднялись по винтовой лестнице и остановились возле высоких железных дверей в парадный зал. Сюда никого больше не пускали, и я попросила Чащобу:

– Погляди, меня не очень от волнения перекосило?

– Ты всегда косая, – буркнул за спиной Корвус.

А леший обернулся, мазнув пустым взглядом по демону, и нахмурился. Потом посмотрел на меня и улыбнулся в усы.

– Не очень. В самый раз.

– Спасибочки, – обреченно ответила я и потянула на себя двери, которые как-то легко поддались и выпустили бледного Лихо.

– О! – воскликнула я, замерев на пороге, и уже тише поинтересовалась: – А ты чего тут?

– Допрос, – буркнул он, отодвигаясь в сторону.

– Какой допрос? – нахмурилась я.

– Настоящий! – не выдержав, повысил голос Лихо. – Жуть какая-то! А ты чего?

– И я на допрос, – погрустнев, ответила я.

– А… – протянул Лихо, настороженно покосившись на лешего. А потом взял меня за локоть и отвел в сторонку. – Там лютая ведьма, лютая! Но краси-и-ивая! Не знаю, зачем ты ей понадобилась. Видимо, по поводу того дела с демонами или по Владиславину душу.

– Видимо, – снова вздохнула я.

Создавалось впечатление, что я уже навздыхала тут на всю оставшуюся жизнь.

– Много не говори и только по существу, а то она злится.

– Надо думать, – кивнула я и нахмурилась. – А тебя-то чего вызвали?

– Сам не знаю. Спрашивала, где родился, что делал, как силу скрывал, потом про ту давнишнюю историю нашу, когда мы от ведьмы отбивались.

– А ты? – Я прижала руки к груди. – Все рассказал? И обо мне?

– Ну а как я не расскажу? – взвыл он. – Ей попробуй чего не сказать! Но я о тебе особо не трепался. Только что там ведьма молодая была, всех победила, даже помощи ни у кого просить не стала. Может, тебе зачтется?

– Ой, мне зачтется. – Я сглотнула. – Так зачтется, что хоть удавись. Лучше бы сказал, что я там сидела тихонько и училась, пока Айвен все дела разгребал.

– Так Айвен тоже там! Он ей о проклятии своем рассказал и очень тебя хвалил, что ты это проклятие сумела снять.

– Мамочки!

Кажется, у меня коленки подкосились, поскольку Чащоба, решив, что разговор окончен, подхватил меня подмышки и впихнул в открытые двери, напоследок наградив шлепком по заду. Что, как ни странно, очень даже взбодрило. И закрыл за мной дверь, непостижимым образом оставив демона снаружи.

– Брусничинка, ну наконец-то, – устало произнесла бабушка, улыбаясь и вставая с места. – Я уж думала, надо самой ехать. Иди сюда, горюшко непутевое.

Я покосилась на Айвена, который стоял у стола, вытянувшись в струнку, подошла к бабушке и крепко-крепко обняла ее.

– Ну все, молодой человек, вы свободны, – заявила она, откинув за спину длинные темные волосы, в которых до сих пор не было ни единого седого волоска.

А господин Верховный маг даже «молодого человека» стерпел, поклонился и вышел за дверь, на прощание одарив меня встревоженным взглядом.

– Милый мальчик, – заметила бабушка, отпуская меня и указывая на стул рядом. – Жаль, что маг.

– У всех свои недостатки, – пожала я плечами.

– Завтракала? – Она придвинула ко мне тарелку с пирогом и кружку с крепким чаем, чуть подержав над ней ладонь, чтобы подогреть.

– Не успела, Чащоба разбудил, сразу сюда повез.

– Да, я уж сама хотела прямо с утра, но он отговорил. – Бабушка откинулась на стуле, сложила руки перед собой и прищурила глаза. – Ну рассказывай.

Я едва не подавилась куском пирога, который только успела откусить.

– О чем?

– С самого начала рассказывай! – нахмурила она брови. – Помнится, мы с тобой договорились: пока до меня новости о моей внучке не доходят, я тебя оставляю в покое, уважаю твою самостоятельность, не лезу. И… как ты там говорила? Не нависаю своей славой. Но тут уж… – бабушка развела руками, – тут уж, знаешь ли, дошли новости. Да какие!

Отпив чай, я виновато посмотрела на нее.

– Я не хотела, чтобы новости дошли. Я бы сама…

– Ох, Забав, – бабушка подложила под щеку кулак и посмотрела так, что я сразу обо всех своих провинностях и вспомнила, – историю с твоей практикой я, пожалуй, не хочу обсуждать. Но то, что магу помогала, это, конечно, зря.

– Конечно, – кивнула я и, сглотнув, отвела глаза.

– Ты давай тогда сразу к делу. Поведай о том, как печать умудрилась получить.

– Так тебе «милый мальчик», поди, успел уже все рассказать, – указала я на дверь.