Ведьмин Дом, или Тихие игры в помещении…

Вообще-то она поорать любит. Такое уж у неё свойство. Верно Миша сказал: «С появлением бабы Раи началась у нас райская жизнь.» Бабка Райка, она очень хорошо знает, как надо жить. Она в этом деле профессор. Вот и учит всех. Не только ребят, но и Мишу со Светой: «Молодые ишшо, пропадёте тут без меня… Вон в прошлом году – другое дело. Вожатые, Петя да Валя, серьёзные были. Такой порядок навели, что ух… Ни одно полотенце не пропало!»

Чья-то рука легла ему на плечо. Серёга резко обернулся и увидел Лёху. Тот стоял перед ним в своей желтоватой рубашке и потёртых трениках. Светлые волосы слегка поблёскивали. Вид у него был взъерошенный и озабоченный.

– Ты чего это пропал, я тебя по всему лагерю ищу! – проговорил он, слегка отдышавшись. – Скоро уже отбой будет, а ты, оказывается, здесь сидишь. Значит так, слушай. Я свой плащ уже положил туда, где пакет. Слева от ворот, в лопухах. Я сверху мусора немного накидал, чтобы никто ничего не подумал. На вот, держи, – он протянул Серёге тетрадный листок. Тот машинально взял его и развернул.

– Что это?

– Молитва от нечистой силы. Как и обещал.

– Слушай, а может, не надо? Не верю я в эти глупости.

– Надо. Не пригодится – выкинешь, ну а вдруг пригодится? Я нарочно печатными буквами писал, чтобы ты разобрал. А то у меня почерк плохой.

– Ну спасибо.

– Получше спрячь, чтобы этот гад не заметил. Ты же из корпуса раздетым выйдешь, так что подумай, как спрятать.

– Ладно, разберёмся, – улыбнулся Серёга. Сейчас, перед Лёхой, он пытался казаться весёлым. – Не боись, Лёха, схожу я в этот дом и ничего такого не случится. Зато завтра мы ему устроим радостей…

Лёха промолчал.

– А знаешь, – произнёс он наконец, – Санька-то из лесу только к ужину вернулся. То ли заблудился, бегал, дорогу искал, то ли что… Только он весёлый такой пришёл, и не исцарапался нисколько. Не то, что мы с тобой. Чистенький весь. Ведь не просто же так, а? Как ты думаешь?

– Да кто его знает? Меня это сейчас как-то не колышет. Ладно, пошли, что ли, в корпус.

…Замяукал горн на отбой. Миша быстренько навёл порядок, цыкнул на вторую палату, посулил Вовке Свинухину пятьсот приседаний, если хоть звук оттуда будет, и смылся из корпуса. Наверное, пошёл на свидание с Дуской.

Поначалу-то первая палата стала качать права – после отбоя Миша всегда рассказывал что-нибудь интересное. Но пацаны из первой сами же и заткнулись – сообразили, что Миша отправился поход выбивать. «Что завтра пойдём, и не надейтесь, люди, – сказал он после ужина. – По моим сведениям, завтра нам опять поработать придётся. Так что давайте-ка настраиваться на послезавтра. Если, конечно, небо на землю не обрушится. Впрочем, полагаю, что не обрушится.»

Что касается Светы, та наскоро проверила у мальчишек ноги, особо придираться не стала, а погасила свет и направилась на девчоночью половину – читать им книжку на сон грядущий. Теперь оставалось лишь переждать обход – и можно действовать.

Обход не заставил себя ждать. Явилась сонная Елена Дмитриевна, пересчитала ребят, вяло поинтересовалась, у кого что болит. Узнав, что больных не имеется, она пожелала всем спокойной ночи, посоветовала спать на правом боку и удалилась, шурша накрахмаленным халатом. Сейчас, в темноте, залитой тревожным лунным светом, она выглядела точь-в-точь как привидение.

Для гарантии подождали ещё минут десять. Потом Серёга сказал:

– Ну что, вроде пора.

– «Тайгой» намажься, – напомнил Андрюха Мазаев, и даже дал ему свой тюбик.

– Да… – протянул Санька. – Кажись, и впрямь пора. Слушай, Серый, а может, простить тебе спор? Мало ли что с тобой случится, а мне отвечать потом. Если разбирательство будет, эти козлы всё растрепят, как пить дать. А мне неприятности ни к чему. В общем, ты меня понимаешь?

– Я-то тебя очень хорошо понимаю, – откликнулся Серёга. Он ждал чего-то похожего. – Дерьмо ты, Санечка. И завтра будешь в дерьме валяться.

– Ну, кто валяться будет – это мы ещё поглядим. Лучше покажь-ка, что с собой берёшь. Выкладывай сюда барахлишко. – Санька указал на своё одеяло. – Так… Фонарь… Это правильно… Я рад, что ты додумался… Спички… Верёвка… Слушай, а я точно такую же верёвку у бабки Райки видел, своими глазами, – и он вдруг шкодливо подмигнул.

– А дерьма на палочке ты не видел? – мрачно поинтересовался Серёга. – А то могу показать. – И он, сопя, принялся зашнуровывать кеды.

Санька не стал ему отвечать, вместо этого сказал:

– Ну, вроде всё в норме. В чём шмотки потащишь?

– В пакете.

– Дай-ка его сюда, – Санька обшарил пустой пакет, потом торопливо запихал туда разложенные на одеяле вещи и вернул Серёге.

– Ну, пошёл. Если что – помни, я предупреждал. Чао!

9. Внутри

Луч фонарика всё же оказался слишком слаб. Он освещал дорогу метра на два вперёд, не больше, а всё остальное тонуло в глухой черноте. От луны не было никакой пользы – сосны росли слишком густо, и оранжевый лунный свет, теряясь в их кронах, не доходил до земли.