Ведьмин дар

Ирка оглянулась. Четыре высокие фигуры смутно виднелись сквозь огненное марево.

Ирка и ее друзья побежали вдоль улицы. Впереди шелестели деревья небольшого сквера. Танька вдруг притормозила:

– Не надо туда!

– Угол срежем, – задыхаясь, бросила Ирка и ринулась в темноту аллеи. И тут же встала как вкопанная.

Впереди хищным желтоватым светом вспыхнули звериные глаза. Четыре громадных глаза.

Круто развернувшись, Ирка со всех ног кинулась обратно:

– Они там! Выбрались!

Троица беглецов бросилась вдоль трамвайных путей. Сзади пронзительно затрещал звонок. Ирка подалась в сторону. Грохоча по рельсам, мимо прокатил последний ночной трамвай. Засунув руки под мышки и низко опустив голову, кондуктор подремывал в ярко освещенном пустом вагоне.

– Туда! Скорее! – крикнула Ирка. Задыхаясь, друзья выбежали на остановку. Ирка взлетела на подножку.

Кондуктор медленно выпрямился. Круглый собачий глаз не мигая уставился на Ирку. Гигантская пасть радостно осклабилась. Потянуло безошибочно узнаваемым запахом псины. Ирка повернула голову. Из кабины водителя на нее скалилась вторая одноглазая собачья морда.

Ирку с подножки будто ветром сдуло. Беглецы перебежали дорогу и со всех ног помчались к темной громаде элитного дома. Ирка в очередной раз всадила булавку в свои исколотые пальцы. Окровавленная ладонь легла на электронный замок. Дверь распахнулась.

Щурясь, Ирка и ее друзья вбежали в залитый светом широкий холл. Сквозь стекло будки-аквариума виднелась высокая фигура охранника. Бравый парень в перехваченном портупеей камуфляже, лихо сдвинутый набок берет… Ирка замерла. Из-под берета вызывающе торчало стоячее треугольное собачье ухо!

Охранник обернулся. Розовая тряпочка языка, устало трепеща, свешивалась между внушительных клыков. По-прежнему неторопливо песиголовец двинулся навстречу своим жертвам.

Ирка швырнула на пол покрытую кровью булавку. Проламывая мраморную плитку, из пола вмиг выросли гибкие стальные прутья. Ветвясь, будто побеги невиданного растения, они тянулись к потолку, окружая песиголовца непреодолимой стальной решеткой.

Девчонки и покутник бросились вверх по темной винтовой лестнице. Лестница вилась, оборот за оборотом, ковровая дорожка глушила топот бегущих ног. Танька первой выскочила на площадку… В лицо ей дохнуло жадным смрадом. Тускло блеснув в лунном свете, громадные клыки лязгнули в миллиметре от горла.

Промахнувшийся песиголовец развернулся, собираясь для нового прыжка. Покутник сгреб девчонок и, зажав их под мышками, перевалился через перила. Они рухнули в широкий лестничный пролет.

Упруго свистнул воздух. Раздался короткий удар, звук ломающихся костей…

Ирка ошалело встряхнулась. Рядом, прикрывая руками голову, съежилась Танька. Обе они лежали на широкой груди покутника. А тот, бессильно раскинув руки, распростерся на мраморном полу. Ирка коротко всхлипнула. Покутник открыл глаза.

– Ты живой? – жалобно спросила Ирка.

– Ты что, дура? Нет, конечно! – огрызнулся мертвяк. Он вскочил, стряхивая с себя девчонок. – Черный ход ищите!

Ирка на мгновение прикрыла глаза:

– Туда!

Все ринулись под лестницу. Маленькая дверца распахнулась, дохнуло прохладным ночным воздухом. Беглецы выскочили в узкий переулок.

Посреди переулка, небрежно сунув руки в карманы, стояли четыре высокие широкоплечие фигуры. Черные собачьи носы жадно нюхали воздух. Острые уши чутко вздрагивали.

Девчонки медленно отступили. Развернулись и изо всех сил рванули обратно, к парадной двери.

Они снова выскочили к трамвайной остановке и ринулись в путаницу узких старых улиц и проходных дворов. Проскочили сквозной подъезд, перемахнули какой-то забор…

– А-у-у! – тишину ночи располосовал торжествующий вой мчащейся по следу своры.

– А-у-у! А-у-у! Вау-вау! – вой несся сзади, с боков, спереди! Ночь полнилась этим воем, казалось, кроме него, ничего больше не было. Ни звуков, ни шорохов, только вой, вой, вой…

– К проспекту! – крикнула Ирка, выскакивая из очередного проходного двора.

Они выбежали на проспект. Из ярко освещенных дверей ресторана выливалась разряженная толпа. Элегантные мужчины рассаживали в такси своих дам. Беглецы ринулись к стеклянному входу.

Покутник в своем черном костюме и при бабочке не вызвал у швейцара никаких возражений. Но завидев девчонок, строгий страж немедленно загородил собой вход.

– Куда? – грозно рявкнул он. – Несовершеннолетним…

– Проводите к задней двери, – металлически отчеканила Ирка, и глаза ее полыхнули зеленью.

Ни слова не говоря, швейцар оставил свой пост и зашагал впереди. Они нырнули в подсобные помещения, провожаемые удивленными взглядами поваров, миновали кухню. Швейцар любезно распахнул заднюю дверь.

Мерзко запахло мусором. Хлынувший из двери поток света озарил заваленный старыми ящиками дворик. А на железной стенке мусорного бачка вычертился темный контур собачьей головы. На широких человечьих плечах.

Беглецы круто развернулись и – назад, назад, назад! – через весь ресторан бросились обратно к выходу.

– А на чай? – крикнул им вслед швейцар.