Ведьмак

– Вимме, – сказал он, глядя в пол. – Ляшарель ходит за нами.

– Скверно, – причмокнул банкир. – Впрочем, этого следовало ожидать. Видишь ли, Бибервельт, информация, которой ты воспользовался при сделках, имеет не только торговое, но и политическое значение. О происшедшем в Повиссе и Темерии не знал никто. Ляшарель тоже, а Ляшарель любит все узнавать первым. Поэтому сейчас, я так думаю, он ломает себе голову над вопросом: откуда узнал ты. И скорее всего уже догадался. Потому что догадался и я.

– Интересно.

Вивальди глянул на Лютика и Геральта, сморщил курносый нос.

– Тебе интересно? А мне интересна твоя компания, Даинти, – сказал он. – Трубадур, ведьмак и купец. Чего уж лучше. Мэтр Лютик вхож всюду, даже в королевские дворцы, и, надо думать, у него неплохой слух. А ведьмак? Личная охрана? Выбивала? Деньги выколачивать?

– Поспешные выводы, господин Вивальди, – холодно сказал Геральт. – Мы не в сговоре.

– А я, – процедил Лютик, – никогда не прислуживаюсь. Я поэт, а не шпион!

– Всякое говорят, – поморщился краснолюд. – Всякое, милсдарь Лютик.

– Ложь! – взвизгнул трубадур. – Сплошная ложь!

– Ну хорошо, верю, верю. Только не знаю, поверит ли Ляшарель. Как знать, может, все понемногу и заглохнет. Должен сказать, Ляшарель, после того как его в последний раз хватил удар, сильно изменился. Может, страх смерти глянул ему в задницу и заставил призадуматься? Словом, это уже не тот Ляшарель. Он сделался как-то вежливее, рассудительнее, спокойнее и… и как бы порядочнее.

– Э-э-э, – протянул низушек. – Порядочнее? Ляшарель-то?

– Говорю как есть, – возразил Вивальди. – А есть как говорю. Вдобавок сейчас у церковников в голове другая проблема, имя которой – «Вечный Огонь».

– Ну да?

– Всюду должен гореть Вечный Огонь, как говорят. Всюду, где только можно, следует установить алтари, посвященные этому Огню. Множество алтарей. Не выспрашивай подробности, Даинти, я не очень разбираюсь в людских суевериях. Но знаю, что все священнослужители, а также Ляшарель, практически не занимаются ничем иным, как только этими алтарями и Огнем. Идет солидная подготовка. Налоги будут расти, это уж точно.

– Ну, – сказал Даинти. – Невелика радость, но…

Дверь конторы снова распахнулась, и влетело уже знакомое ведьмаку нечто в зеленой шапке и кроличьей шубейке.

– Купец Бибервельт, – сообщило оно, – велит прикупить мисок, ежели их не хватит. Цена не влияет значения, то бишь не влияет роли. О черт, не играет значения… Э?

– Прекрасно, – улыбнулся низушек, и улыбка его напоминала скривившуюся мордочку взбешенного дикого кота. – Мы купим массу мисок, воля господина Бибервельта для нас закон, а цена не играет роли. А чего еще надо прикупить? Капусты? Дегтя? Железных грабель?

– Кроме того, купец Бибервельт, – прохрипело нечто в шубейке, – просит прислать тридцать крон наличными, потому как должен дать взятку, перекусить и выпить пива, а «Под Пикой» три каких-то проходимца сперли у него мешок с деньгами.

– Ах вот оно что, – протянул Даинти. – Три проходимца! Так, похоже, этот город прямо-таки кишмя кишит проходимцами. А где, если дозволено будет спросить, находится сейчас уважаемый купец Бибервельт?

– Где же, – сказало нечто, хлюпнув носом, – как не на Западном Базаре.

– Вимме, – сказал Даинти зловеще. – Не задавай вопросов, но найди мне хорошую толстую палку. Я отправляюсь на Западный Базар, но без палки пойти не могу. Слишком там много проходимцев и ворюг.

– Палку, говоришь? Найду. Но, Даинти, одно хотел бы знать, потому как это меня тяготит. Я не должен был задавать тебе вопросов, поэтому не задам, а попытаюсь угадать, а ты подтвердишь либо нет. А?

– Отгадывай.

– Тот прогорклый жир, масло, воск и миски, тот паршивый шпагат – все это тактические шаги, верно? Ты хотел отвлечь внимание конкурентов от кошенили и мимозы? Вызвать панику на рынке? А, Даинти?

Дверь резко раскрылась, и в контору вбежало нечто без шапки.

– Щаверий докладывает, что все готово! – пискнуло оно. – Спрашивает, наливать?

– Наливать! – загремел низушек. – Немедленно наливать!

– Клянусь рыжей бородой старого Рундурина, – взвыл Вивальди, как только за гномом закрылась дверь. – Ничего не понимаю! Что тут деется? Что наливать? Во что наливать?

– Понятия не имею, – признался Даинти. – Но дело должно крутиться, Вимме.

4

С трудом пробиваясь сквозь толпу, Геральт вышел к ларьку, увешанному медными кастрюлями, котелками и сковородками, отливающими красным в лучах предвечернего солнца. За ларьком стоял рыжеволосый краснолюд в оливковой шапке и тяжелых башмаках из тюленьей кожи. На лице краснолюда рисовалось неудовольствие – коротко говоря, он выглядел так, словно через минуту намеревался оплевать копающуюся в товаре клиентку. Клиентка колыхала бюстом, трясла золотистыми кудряшками и поливала краснолюда бесконечным потоком слов, лишенных склада и лада.

Клиентка была ни много ни мало Веспуля, известная Геральту в качестве метательницы горшков. Не ожидая, пока она его признает, он быстро слился с толпой.