Ведьмак в теле Маркиза 2

— Что ты хочешь услышать? — он приоткрыл один глаз, в котором читалась смесь раздражения и усталости. — Я заплатил за эту стоянку почти тысячу золотых, а должно быть максимум двести!

— Почему они повысили цены? — продолжил я допрос.

— Из-за девки! — его голос снизился до шепота, пропитанного горечью. — Целка она. Знаешь, сколько такая может стоить?

— И сколько же? — поинтересовался я, чувствуя, как внутри поднимается темная ярость.

— Двадцать тысяч! — Велькнут сглотнул. — За право первой ночи. И потом ее снова можно продать уже тысяч за пять… Дура твоя позволила себя осмотреть местной подстилке. Конечно, дуре хочется, чтобы не только ее драли с утра до вечера. На пенсию, так сказать, уйти рассчитывает.

— Тогда пошли отсюда! — я начал подниматься, но следующие его слова остановили меня.

— Нет… — Он посмотрел на меня с неожиданной серьезностью. — Ветер поднялся. Оборотней будет больше, и не выдержат твои люди нашей погоды.

— Почему у тебя руки в крови? — я быстро сменил тему, хотя уже догадывался каков будет ответ.

— Пришлось убить двоих, самых непонятливых. Он почему-то решили, что могут пойти против меня, — Велькнут накрылся сеном, словно пытаясь спрятаться от разговора. — Глава деревни все уладил и взял деньги… Отвали! Дай отдохнуть.

Я остался сидеть, изредка бросая взгляды на спящую Лилию. Ей лучше не знать о своей «рыночной стоимости». Мои инстинкты кричали о необходимости немедленно уходить, но снаружи действительно разыгралась настоящая буря.

Ветер завывал в щелях дома, создавая жуткую симфонию звуков. То низкий утробный рык, то высокий пронзительный вой — словно сама природа пыталась нас напугать.

Цапля машинально дергался при каждом особенно громком завывании, его рука начинала нервно поглаживать рукоять ножа. Рурик, напротив, сохранял внешнее спокойствие — он сидел у двери, положив алебарду на колени, но я видел, как напряжены его плечи. Лилия металась по комнате, словно загнанный зверь, не находя себе места.

Я решил проверить ошейники — дернул свой, пытаясь понять механизм действия. Металл держался крепко, без намека на слабину. Попытался призвать магию — она рассеивалась, не успев покинуть тело, словно вода, которую впитывал морской песок. Но с элементом все работало иначе — он свободно тек по каналам.

Я активировал меч одним только элементом — клинок засветился слабее обычного, но даже этой силы хватило бы, чтобы преподать урок всем местным похотливым ублюдкам.

Закрыв глаза, я сосредоточился на окружающих запахах. И тут же пожалел об этом — вонь оборотней становилась все сильнее. Их было много, очень много. Десятки, если не сотни тварей приближались к деревне, словно приливная волна смерти.

Хуже всего было то, что я больше не мог принять ту форму, что была у меня после того, как кровь Виктории впиталась в мое тело. Драгоценный ресурс был полностью израсходован, как и одна из двух карт «жизни». В другой ситуации я бы сильнее переживал о потере таких ценных инструментов, но сейчас меня беспокоило другое.

Внутри росло темное, неконтролируемое желание убивать. Не слепая ярость, нет — холодная, расчетливая жажда крови, требующая утоления. Я сдерживал её потоками элемента, но она становилась все сильнее, словно живое существо, пытающееся вырваться на свободу, и как долго я смогу ее контролировать было под вопросом.

Все указывало на тело Аларика. Что-то было в нем, какая-то тайна, которую я пока не мог разгадать…

Ветер усиливался, принося с собой новые запахи крови и смерти. В тусклом свете я видел напряженные лица своих спутников. Они тоже чувствовали приближение опасности, хоть и не так остро, как я. Нам предстояла долгая ночь.

Дежурства сменяли друг друга. После нас поднялись люди Велькнута. Я заметил, как Айварс бросает жадные взгляды на Лилию, но это вполне обычное дело для мужчины, долго лишенного женского общества. В его глазах горел голод, но он держал себя в руках, и этого было достаточно.

Удивительно, но мне даже удалось немного поспать. Элемент, которым я накачал своих людей, сделал свое дело — они отдохнули на славу.

С первыми лучами солнца ветер стих. Внезапно, как по команде. Пока собирались в дорогу, я незаметно распределил добытые у «стервятников» деньги между всеми своими — не стоило держать такую сумму в одном месте.

Но когда мы открыли дверь, нас встретила вся деревня. От мужиков несло перегаром и кровью, в руках поблескивало оружие.

— Отдавай! — выкрикнул один из них, покачиваясь.

Люди Велькнута обнажили клинки. Наше оружие уже было наготове.

— Где Берг? — прорычал Велькнут.

— Ха! — оскалился новый главарь. — Он мертв! Старый и слабый, он не понимает, что нам нужны новые дети в деревне или мы все тут сгинем… Или нас поработят другие.

Я выдохнул. Видимо, по-хорошему тут не получится. Что ж, не я так решил…

Мое тело двинулось само собой — один молниеносный выпад, и голова говорившего отделилась от тела. Не останавливаясь, я развернулся, и второй удар отправил еще одну голову в полет.