Ведьмак. Назад в СССР 2 (СИ)

— Да, случайно не видели рядом с рестораном красную копейку с огненно-рыжей девицей за рулём? — спросил я, при этом питая весьма слабую надежду.

— А ту рыжую девчонку, с которой ты тогда ушёл. Не, не видели. Я ее запомнил, так что сразу же узнал бы — сказал Игорь, при этом явно искренне сожалея что не может помочь.

— Ладно, будем искать — проговорил я и уже хотел распрощаться с музыкантами, но Игорь меня приостановил.

— Помнишь, тот текст песни, что ты нам передал, про младшего лейтенанта? Прикинь, нам сегодня запретили ее исполнять — начал рассказывать Игорь и я невольно замер. — Пришел серьёзный товарищ из обкома и сказал, что нашу песенку нужно разобрать на худсовете.

— И это очень прискорбно, мне очень нравилось, как на нее реагировала публика — проговорила певица Ира и затянувшись сигаретой, выпустила вверх струю дыма.

— И что теперь? — поинтересовался я.

— Можно конечно вставить пару строчек про комсомол и её возможно утвердят, но я не хочу создавать из хорошей вещи непонятного мутанта, так что скорее всего ее придется отложить на полочку до лучших времён. — Игорь печально вздохнул. — И очень жаль, ее заказывали больше всего, причем за заказы неплохо башляли. Я тут подумал, если уж ты появился, хочешь мы тебе компенсируем то что ты на нас потратил? Я думаю остальные будут не против.

Я отрицательно помотал головой.

— Нет уж, вы меня тогда сильно выручили, так что те деньги вы честно отработали и никаких компенсаций мне точно не нужно.

Едва я договорил, на порог заведения вышел тот самый грозный швейцар и широко распахнув дверь, вопросительно посмотрел на группу куривших музыкантов.

После этого подошли все музыканты и по очереди пожав руку, ушли в ресторан, оставив меня в частичном замешательстве.

Значит песенку из будущего практически сразу запретили. А я-то надеялся, что прокатит — сказал я про себя и крепко призадумался. Ведь отдавая настоящему композитору и поэту, и настоящей исполнительнице текст, я вместе с желанием как-то необычно зацепить Рыжую, невольно проверял эту реальность, пытаясь внести некоторые изменения.

Получается у меня ничего не вышло, и эта безобидная песенка не появится в программе «Утренняя почта». Да и на «Песне года 1978» ее тоже не будет. А уж если даже эта песенка из недалёкого будущего не смогла пробиться и легла на полку, то что же будет с тем, что я собирался пробовать изменить.

Что будет с другом Севой, который должен погибнуть, причем очень скоро? Буквально через сорок часов.

Из тяжкого раздумья, меня вывел автомобильный гудок. Подняв глаза, я увидел перед собой остановившуюся на дороге красную копейку, сидевшую за нулем нахмуренную Рыжую в милицейской форме и блаженно лыбящегося друга Севу. Его рожа высунулась из раскрытого настежь заднего окна и теперь пялилась на меня.

— Почему опоздал? — сразу предъявила претензию Рыжая и по-хозяйски меня осмотрела.

— Да меня тут немного волки придержали — ответил я на автомате и указав на Севу. — А этот пациент, что тут делает?

— А ты попробуй откажи здоровенному стокилограммовому амбалу, к тому же упорному словно бульдозер — пожаловалась Рыжая. — Да он словно почувствовал, что я после дневного дежурства собралась на встречу к тебе и начал меня обрабатывать. Эх если бы он не был твоим другом, то я бы ему точно подпалила пятую точку. Теперь в полку ППС точно пойдут сплетни, что он ко мне клеится.

Рыжая зло оскалилась и в её зрачках появились отблески пламени.

— Да откуда он вообще взялся? Он же должен лежать в больнице под капельницей — не унялся я, когда уселся на переднее пассажирское сидение.

— Вот так значит меня встречает лучший друг — неожиданно пробасил Сева, и оглянувшись я увидел, как он, развалившись позади, сложил мощные руки на груди. — А ведь можно и меня спросить, что я тут делаю. А ежели бы спросили, так я бы рассказал, что как только ты улизнул из Боткинской, в больницу прибыла особая комиссия, которая после проверки, закрыла навсегда палату доктора Каца. Меня же перевели в обычную, откуда я через четыре часа выписался.

— А твои раны?

— Как объяснил доктор Кац, те странные стекляшки что-то там такое выделяют, и это что-то помогает регенерации клеток. Так что там теперь даже шрамов почти не видно — немного обиженно проговорил Сева, и закатка рукав рубахи, показал руку. После этого я увидел, что его кожу покрывают розовые чёрточки, лишь отдалённо похожие на шрамы.

Понимая, что все планы опять пошли по одному месту, я тут же попытался высадить Севу, но тот упёрся словно медведь попавший на склад сгущенки и наотрез отказался вылезать.

Как в последствии выяснилось, он при помощи эмоциональных пыток и непрекращающегося преследования, умудрился вытряхнуть из Рыжей информацию о даче Кукловода и теперь знал куда именно мы договорились с ней поехать.

В результате я решил отложить сложный разговор на потом. А уже через пять минут мы перекинули вещи из багажника Фиата и отправились, по направлению дачного посёлка Переделкино.