Ведьмак

Полностью обыскав труп, больше ничего не нашел. Даже сапоги с него стянул и лосины. Пусто. А потом открыл блокнотик и увидел, что он заполнен записями на ирфэ, одном из древних языков. Я его знал, спасибо памяти предков, и сразу все понял. После чего открыл мертвецу рот и обнаружил, что его клыки сильно увеличены.

– Кто же он такой? – подсвечивая мне фонарем, поинтересовался Федор Стахоров.

– Вампир, – ответил я.

– Это сказки, – ухмыльнулся он.

– Да-да, – усмехнулся я в ответ и кивнул в сторону выхода. – Пошли отсюда.

Оставив мертвеца в пещере, мы продолжили движение, и я размышлял. Сомнений в том, что мы обнаружили вампира, нет. И он мертв. Хм! Какой-то каламбур. Мертвый вампир мертв. Причем ему не отсекали голову и не вонзали в сердце осинового кола. Как такое возможно? Надо разобраться и почитать блокнот кровососа. Наверняка в нем немало интересного.

24

«Сегодня я, Дин вер-Бортой, оказался в главном улье рода Ум-ха-ш-хр-фта и потерялся. Не понимаю, что со мной произошло. Я прожил два века и многому научился. Никогда не было так, чтобы я путался и не находил дорогу, но это произошло. Множество новых запахов, угловатые коридоры бесконечного полуподземного улья и миллиарды рабочих чолкаинов, приземистых полуразумных муравьев, которые суетились вокруг. Все это смогло сбить меня с толку, и, потеряв ориентацию, я замер на одном из перекрестков.

Стоял пару часов и ждал хозяина, но он не появился. Усх-тан-бор-х-фер был занят и поступил проще. Он обнаружил меня и прислал схему движения. Как обычно, она возникла в голове, а потом я услышал его мысленный приказ: «Иди!» Ослушаться нельзя, и я пошел. Несколько часов бродил по коридорам и наконец добрался до отсека, что был отведен к повелителю.

Здесь меня ожидала радостная встреча. Я увидел Оскаи вер-Марахай, мою подругу, с которой расстался полвека назад. Ее, как и меня, за мятежный нрав и невосторженный образ мыслей по поводу внешней политики нашего государства, отдали чолкаинам, словно живую дань, и мы, прижавшись друг к другу, долго разговаривали. Вспоминали родину, прекрасные пещеры Муин-Кофта и сумрачные поля Болтейна, а потом заговорили о побеге. Понимали, что бежать глупо и бессмысленно, от повелителя не скрыться, но хотелось помечтать, и мы мечтали…

Мы пробыли в отсеке Усх-тан-бор-х-фера двое суток. В улье нет часов, и время для чолкаинов не имеет особого значения. Это вспомогательная величина, которой оперируют только Высшие, и мне показалось, что повелитель забыл о нас. В конце концов, мы голодаем. Нам нужна кровь, а ее нет. И тогда я осмелился послать Усх-тан-бор-х-феру мольбу. Однако он не обратил на призыв никакого внимания. Видимо, повелитель был занят, а я его отвлекал, и он заблокировал отсек. Опустились бронированные заслонки, а помимо того вокруг отсека сформировалось невидимое поле мыслезащиты…

Усх-тан-бор-х-фер вернулся злой. По чолкаинам трудно определить, в каком они настроении, и многие считают, что они лишены эмоций. Но это не так. За годы, что я служу повелителю, у меня появился драгоценный опыт. Поэтому по легкому тремору конечностей и дрожанию крыльев я смог понять, что он не в настроении и пока не стоит его тревожить. Уж лучше еще немного поголодать, чем вызвать гнев повелителя, и Оскаи со мной полностью согласилась…

У нас радость. Повелитель подарил нам человека. Это молоденькая, полная сил девушка, которая просила нас о пощаде и была напугана. Идеальная жертва. Превосходный корм. Давно у меня не было ничего подобного, но я уступил право первого укуса Оскаи. Я еще немного подожду, а она голодала гораздо дольше меня…

Повелитель посадил нас на ритуальную цепь из серебра. Мы и так никуда не сбежим, ибо от мысленного контроля спасения нет, но таков обычай чолкаинов. Во время ежегодного схода, когда Высшие собираются вместе, их животные обязаны носить цепи и ошейники. Вот ведь как странно выходит. Во времена моей юности, когда только покинул родовую пещеру, я считал себя венцом творения Предтеч. Я был силен и непобедим, содержал стадо людей и парочку эльфов, которыми мог всегда подкормиться и угостить друзей. Закатывал пирушки и заставлял рабов развлекать меня, совокупляться и биться на арене. А теперь я сам оказался в рабстве и бегаю за Усх-тан-бор-х-фером, словно собака…

Я устал. Слишком много впечатлений, и хочется спать. Однако я обязан сделать запись о том, что видел. Кто знает… я не теряю надежду, что смогу передать свои записки вождям нашего народа, и они узнают о чолкаинах немного больше.