Ведьма в Царьграде

Княгиня оказалась права. Полиевкт сразу завел речь о том, что Русь и Византия состоят в долголетних договорах, разрушать их не стоит, какие бы выгоды ни сулили архонтессе иноземцы. Княгиня тут же спросила: когда ее примут в Палатии, дабы подтвердить упомянутые владыкой долголетние договоры? А то германцы тоже не прочь заключить с Русью долговременный союз, с нажимом добавила она. Или достопочтенный Полиевкт против дружбы между Русью и германцами? Иначе, пока он упорствует и настаивает на выдаче подданной Ольге чародейки, она может и с латинянами заключить союз.

– Но ведь ваша ведунья – опасное зло, – взмахнув рукой, заявил Полиевкт. – Оставите ее при себе – беда будет! И я просто обязан поступить с этой вашей… Малфридой, если не ошибаюсь… я должен поступить с ней соответственно своему долгу, какой велит мне искоренять все, что исходит от дьявола.

Сказано это было как-то мрачно, и Ольга вскоре поняла почему.

Оказывается, ныне, когда Константин Багрянородный отбыл на ловы среди Месемврийских лесистых холмов, его соправитель и наследник Роман и августа Феофано настояли, чтобы Церковь оставила именуемую Малфридой ведьму в покое. Они-де потребовали, чтобы ведьма удалилась восвояси, не осквернив своим появлением землю богохранимого града.

– Очень разумное решение услать ведьму, – сразу поддержала Ольга.

Полиевкт так не считал. Говорил, что он искренне печется о судьбе достойной Эльги, он все еще надеется склонить ее к крещению, что было бы благом как для нее, так и для ее страны. Ибо тогда она будет почитаться едва ли не равной самим базилевсам!

– А смогу ли я после этого сватать за моего сына и наследника одну из дочерей наисветлейшего Константина? – тут же задала волнующий ее вопрос княгиня.

Полиевкт помрачнел. Ольга ждала ответа.

– Мы ни о чем не можем говорить, пока эта нечисть живет в городе. – Он отвел взор. – Ибо люди уже стали опасаться выходить из домов по ночам. Идет слух, что с наступлением ночи в переулках стали появляться странные тени, что даже из цистерн для воды вылезают какие-то твари, а свечи гаснут в церквях, словно кто-то незримый задувает их.

– Все это пустые домыслы, владыко, – отмахнулась Ольга. – Вы же знаете, что людям свойственно болтать подобное.

– Но ведь все видели, как ваша чародейка едва не потопила корабль игумена монастыря Святого Фоки! Да и позже она своим колдовством расшвыривала лодки. Не так давно, как этой ночью, одна весельная монира подверглась ее силе, и это видели люди на побережье. Столько стражи сбежалось… И после этого я вдруг получаю из Священного дворца приказ убрать своих людей от корабля с ведьмой… – закончил он уже так тихо, что Ольга еле разобрала его слова.

Но именно это ее и развеселило.

– Похоже, в Палатии и впрямь кто-то хочет избавить Константинополь от чародейки, просто выслав ее из города, – с улыбкой заметила она. – Но да будет вам ведомо, моя Малфрида на многое способна. И при этом послушна мне. Поэтому, если вы не тронете ее, она не будет проявлять свои силы. – И добавила: – Я не велю ведьме делать того!

Полиевкт долго смотрел на нее своими темными глубокими глазами. Потом сказал, что ему грустно, что столь разумная и приветливая женщина оказалась в дьявольской ловушке. Но пусть знает: какова бы ни была сила, приписываемая упомянутой чародейке, ей не совладать с силами верующих христиан. Он же, Полиевкт, в свою очередь, готов пойти против воли Романа и Феофано и будет по-прежнему настаивать, чтобы ведьму отдали Церкви. Иначе он не сможет чувствовать себя защитником веры и добрых христиан в этом граде!

Его велеречивые слова не произвели впечатления на княгиню. И она даже посмеивалась, покачиваясь в носилках по пути в предместье Святого Мамы. Да, пусть эти ромеи и считают себя обладателями истины, но все же они опасаются Малфриды, думают, что та только Ольгу послушает, смирится, если госпожа ее отдаст им на суд. А может, просто следуют закону и не смеют схватить ее, не упредив о том княгиню? Хотя с такого, как Полиевкт, станется направлять против Малфриды все новые силы, независимо от того, какой приказ он получит из Палатия. Но в одном он все же угадал: ведьма слабеет от христианской силы. И как то проведал? Ольга не думала, что кто-то из его людей сообщил об этом владыке. Просто есть в нем некая убежденность. А может, и вера его так сильна. Но в любом случае теперь, когда Роман и Феофано убрали сторожей от ведьмы, Малфриде легче будет ускользнуть от преследования. И тогда в Палатии уже не останется причин и далее отказывать княгине в приеме. Поэтому надо срочно переговорить со Свенельдом, чтобы подготовил бегство чародейки.