Ведьма (The Witch)

After warming himself by walking to and fro, he sat down at the table, stretched out his muddy feet towards the sacks and leaned his chin on his fist.	Согревши себя ходьбой, он сел за стол, протянул грязные ноги к мешкам и подпер кулаком голову.
His pale face, reddened in places by the cold, still bore vivid traces of the pain and terror he had just been through.	Его бледное, с красными пятнами лицо носило еще следы только что пережитых боли и страха.
Though distorted by anger and bearing traces of recent suffering, physical and moral, it was handsome in spite of the melting snow on the eyebrows, moustaches, and short beard.	Искривленное злобой, со свежими следами недавних физических и нравственных страданий, с тающим снегом на бровях, усах и круглой бородке, оно было красиво.
"It's a dog's life!" muttered the postman, looking round the walls and seeming hardly able to believe that he was in the warmth.	- Собачья жизнь! - проворчал почтальон, водя глазами по стенам и словно не веря, что он в тепле.
"We were nearly lost!	- Чуть не пропали!
If it had not been for your light, I don't know what would have happened.	Коли б не ваш огонь, так не знаю, что бы и было...
Goodness only knows when it will all be over!	И чума его знает, когда всё это кончится!
There's no end to this dog's life!	Конца краю нет этой собачьей жизни!
Where have we come?" he asked, dropping his voice and raising his eyes to the sexton's wife.	Куда мы заехали?- спросил он, понизив голос и вскидывая глазами на дьячиху.
"To the Gulyaevsky Hill on General Kalinovsky's estate," she answered, startled and blushing.	- На Гуляевский бугор, в имение генерала Калиновского, - ответила дьячиха, встрепенувшись и краснея.
"Do you hear, Stepan?" The postman turned to the driver, who was wedged in the doorway with a huge mail-bag on his shoulders.	- Слышь, Степан? - повернулся почтальон к ямщику, застрявшему в дверях с большим кожаным тюком на спине.
"We've got to Gulyaevsky Hill."	- Мы на Гуляевский бугор попали!
"Yes . . . we're a long way out."	- Да... далече!
Jerking out these words like a hoarse sigh, the driver went out and soon after returned with another bag, then went out once more and this time brought the postman's sword on a big belt, of the pattern of that long flat blade with which Judith is portrayed by the bedside of Holofernes in cheap woodcuts.	Произнеся это слово в форме хриплого, прерывистого вздоха, ямщик вышел и, немного погодя, внес другой тюк, поменьше, затем еще раз вышел и на этот раз внес почтальонную саблю на широком ремне, похожую фасоном на тот длинный плоский меч, с каким рисуется на лубочных картинках Юдифь у ложа Олоферна.
Laying the bags along the wall, he went out into the outer room, sat down there and lighted his pipe.	Сложив тюки вдоль стены, он вышел в сени, сел там и закурил трубку.
"Perhaps you'd like some tea after your journey?" Raissa inquired.	- Может, с дороги чаю покушаете? - спросила дьячиха.
"How can we sit drinking tea?" said the postman, frowning.	- Куда тут чаи распивать! - нахмурился почтальон.
"We must make haste and get warm, and then set off, or we shall be late for the mail train.	- Надо вот скорее греться да ехать, а то к почтовому поезду опоздаем.
We'll stay ten minutes and then get on our way.	Минут десять посидим и поедем.