Ведьма развлекается

Мне исполнилось пятнадцать, и я точно знала, чего хочу от жизни. Он же смотрел на меня своими наивными телячьими глазами, хлопал длинными девичьими ресницами (мечта любой кокетки при дворе императора, между прочим!), ныл об отвратительных библиотеках не только во Фрезии, но и по всему миру, и изредка отпускал тупые комплименты насчет моей внешности и одежды. Естественно, никто не спрашивал, хочу ли я быть женой вот этого чудовища. Меня просто поставили перед фактом. Отцу срочно понадобились деньги на поместье, и он не нашел ничего лучше, как продать собственную дочь.

Бунтовать я не стала, просто повернула на пальце подаренное мне дедом колечко и оказалась у него в келье. Скаратей, узнав, пришел в настоящее бешенство, вернулся со мной в замок, устроил фирменный разнос моим ненаглядным родителям, и свадьбу сразу же отложили; меня же, по настоянию того же деда, отправили учиться магии в академию. Пару раз за эти годы я видела своего женишка на официальных приемах, когда приезжала домой на каникулах. И вот теперь такой «сюрприз»! Впрочем, ведь в эту игру можно играть не только маме. Тем боле, что у меня после недавней поездки есть в рукаве высшие козырные карты. И я покладисто улыбнулась:

– Я буду рада увидеть Ульриха, мамочка.

Отец и дед явно что-то заподозрили, сверкнули попеременно глазами, но вмешиваться, слава богам, не стали. Мать же ничего не поняла и победоносно улыбнулась. Ничего, как известно, лучше всего смеется тот, кто смеется последним.

Максимилиан Цирин:

– Адептка Агата, объясните, пожалуйста, что именно вы делали ночью на крыше общежития для преподавателей мужского пола?

Смотрит в пол, молчит, видимо, пытается придумать, чтобы такого сказать, чтобы я ложь не почувствовал, но и чтобы своих истинных намерений не открыть.

За то время, что девочка учится в академии, она прямо расцвела: стала уверенной в себе, перестала зажиматься и сейчас даже, перед лицом ректора, сидит в кресле, расправив плечи. И сразу видно, что девочка вырастет симпатичная, хоть и не красавица. А вот от фамилии отчима отказалась наотрез. Заявила, что не хочет быть связана с этим семейством ничем, даже именем. Хотя к тете с дядей на каникулы поедет. Часто с ними переписывается, улыбается, когда письма от них получает. Ну и правильно. На этом свете у каждого из нас должны быть за спиной те, кто всегда поддержит и поможет. Пусть в данном случае это будет гоблин со знахаркой-женой.

– Адептка Агата, я повторяю свой вопрос. Что именно вы делали ночью на крыше общежития для преподавателей мужского пола?

Побольше холода в голос. Хотя девчонку этим, я смотрю, и не испугать. Не в той ситуации мы с ней познакомились, чтобы она меня боялась. Опасается – это да, но скорее не меня, а возможности вылететь из академии.

Подняла свои темно-карие глаза, смотрит прямо, как будто что-то для себя решила. И голос такой уверенный, звонкий.

– Я хотела попасть в комнату профессора Альтера ант Церского, профессор Цирин.

Да уж. Лучше бы я и не спрашивал…

– Ты действительно думаешь, это была хорошая идея: посреди ночи заявиться к своему отца через окно?

Вздрогнула, покраснела.

– Вы знали?

Передергиваю плечами.

– Естественно. Практически с самого начала. Это только он настолько слеп, что искренне не понимает, почему одна из адепток так сильно его ненавидит.

Ребенок потупился. И сразу же, с жаром:

– Я не ненавижу! Я презираю!

Ой-ой-ой… А дело-то хуже, чем я предполагал… Девочка не только мстить собиралась. Она, похоже, мечтает, чтобы отец наконец-то обратил на нее внимание. Только странные способы для получения этого внимания выбирает.

– Хорошо, не будем пока о твоих чувствах. Как ты забралась на крышу, мне понятно: твои закадычные подружки, Сьюзи или Роза, отвезли. Мне непонятно другое. Что конкретно ты собиралась делать в комнате профессора Церского?

Девочка на мгновение замялась, но потом все же сунула руку в карман мантии вытащила оттуда травку. Маленькую такую травку, с желтым стеблем и розовыми цветочками. Я резко закашлялся, подавившись воздухом. Теперь понятно, почему она даже в моем кабинете перчатки не сняла.

– Агата, ты с ума сошла, – прохрипел, придя в себя. Дите смотрело настороженно, пытаясь понять, какое наказание я придумаю. – Ты хоть понимаешь, что именно скретчер³ вызовет у твоего отца?

– Да что тут такого, – передернула плечами малолетняя хулиганка. – Ну почешется немного.

И с вызовом добавила:

– Вряд ли ему будет хуже, чем было мне в той деревне!

Ясно. Обида сильная, отца девчонка точно не простит.

– А ты в курсе насчет побочного действия этой травки, – вкрадчиво интересуюсь у адептки.

Широко распахиваются удивленные глаза:

– А у нее разве есть побочное действие?

– Представь себя. Хотя… Кто там у вас курс о флоре читает? Вареника Бориславская? Ну эта-то могла и не сказать. Скромница, видите ли. Ты уже знаешь, откуда берутся дети?

Покраснела, отвела глаза, кивнула.

– Так вот после твоей травки у профессора Церского полгода не будет никаких контактов с женским полом, причем вообще. Скретчер вызывает к женщинам стойкое отвращение. Ты этого хотела?