Ведьма, пришедшая с холода

Он долго молчал, и его напряженный взгляд начал ее пугать. Он представлял собой редкий вид — «несерьезный советский человек». Беззаботный, но искренне верующий.

— Для обеих сторон, если сможешь, — проговорил он наконец. — Но Лед должен быть для тебя на первом месте.

Она не поверила ему тогда. И все еще не хотела верить сейчас.

Таня распахнула дверь в бетонный погреб резидентуры, похороненной, как сомнительная улика, в подвале посольства.

При ее появлении с опозданием на восемнадцать минут все обернулись, в том числе, как она хмуро отметила, и Надя. Разве Надя не сказала, что идет в бар, хоть они и закончили хорошо за полночь? Таня пригнула голову и спустилась по шаткой, скрипучей металлической лестнице, ощущая жаркие взгляды коллег.

Никаких зашифрованных телеграмм для нее из Москвы — ни от деда, ни из штаб-квартиры КГБ, ни от кого еще. Она набрала шифр, чтобы открыть свой сейф, и начала копаться в папках, но уже знала, что в них будет. Пара фотографий предполагаемых сотрудников ЦРУ и МИ-6 — ничего особо криминального. Других она разрабатывала для вербовки: в основном студенты (однажды, возможно, они настучат на своих сверстников-капиталистов), несколько ручных бизнесменов и пара горничных, которые, если верить их троюродным кузинам, возможно, убирают в доме американского посла...

Это были потенциальные Надины агенты, вообще-то: как старшая по званию, Таня поощряла ее разрабатывать контакты в университете и проводить легкую вербовку, чтобы повысить ее ценность в глазах начальства. Ей вновь вспомнилась их встреча с Носительницей прошлой ночью. Студентка. Андула Злата. Таня записала ее имя в новую анкету. Сначала она проверит записи КГБ, затем, если не сможет ничего найти, узнает в чешской тайной полиции. Андула согласилась встретиться с ними через два дня — после того, как переварит Танину речь, но если Пламя уже идет по ее следам, подготовиться не повредит...

— Морозова. — Шеф резидентуры Александр Кометский заглянул в дверь ее кабинета. — На пару слов, пожалуйста.

Таня бросила анкету на стол и вышла из кабинета. Надя встретилась с Таней взглядом, когда та проходила мимо, Таня слегка ей кивнула.

Шеф Кометский — он настаивал, чтобы даже младшие сотрудники называли его Сашей, в духе социалистического равенства, — уже сидел за столом, когда Таня вошла. Жестоко обкромсанный бонсай занимал треть стола, полки заставлены шахматными досками всех цветов и размеров. Кроме них, были еще пара приставных столиков и два стула. Саша приветствовал ее кивком, но не указал на единственное незанятое сиденье, а подъехал на стуле к одной из шахматных досок в отдалении. Он сжимал в кулаке обрывок телеграммы, и Танино сердце забилось сильнее. Весточка из Москвы? Возможно, последние новости о здоровье ее дедушки?

Саша сощурился, глядя на бумагу, потирая свободной рукой подбородок. Подумав немного, он перевел прищуренный взгляд на шахматную доску.

— А! — Его лицо просияло, когда он сделал ход конем и щелчком сбил слона невидимого противника.

Танины плечи поникли. Разумеется. Одна из бессчетных шахматных партий по переписке с его приятелями с Лубянки и резидентами по всему миру. Она переступила с ноги на ногу в ожидании.

— Сотрудник Морозова. — Саша обратил к ней тонкую, как проволока, улыбку. — Я решил, что пора нам обсудить... ваши задачи в пражском штабе. А именно то, что ты с ними не справляешься.

Таня почувствовала себя так, будто проглотила кусок льда, но сдержала все возражения.

— Я... Я завербовала больше десяти агентов за два года в Мадриде, — наконец выдала она. — Один из них — атташе британских королевских ВВС. Он дал нам... Дал крайне важные сведения касательно дискуссий в НАТО.

— Было дело. — Саша прокатился мимо нее, пробираясь к другой доске.

— Еще не прошло двух лет с тех пор, как советские танки вошли в Прагу для подавления восстания, — сказала Таня с растущей паникой в голосе. — Люди глубоко сомневаются в нас, у нас мало друзей среди чехов.

— С этим сталкиваются все мои сотрудники, — отмахнулся Саша.

Таня сжала за спиной кулак.

— Я была лучшей выпускницей академии. И лучшей в МГУ.

— Да, да. И мы все знаем о заслугах твоей семьи. — Саша сделал ход какой-то фигурой. — Но что ты делаешь для меня здесь, в Праге?

Таня сжала зубы.

— Это... — Она сглотнула, пытаясь оросить пустыню во рту. — Нужно время, шеф, чтобы ознакомиться с новой средой. Мы сталкиваемся с гораздо большей враждебностью со стороны западных служб здесь, чем в Мадриде. Я строю... Строю отношения. У меня несколько разработок в процессе. — Она опустила взгляд. — Я понимаю, что глава штаба ЦРУ агрессивно ведет вербовку, и не хочу переусердствовать, не приняв необходимых мер предосторожности... Но вы правы, товарищ. Я буду стараться.

Еще один щелчок, еще одна фигура упала.