Ведьма отмщения

Про телефон они так ничего и не придумали. Менять номер или отключать Маша категорически отказалась. Пришлось бы объясняться с отцом, а тому только дай тему. Начнет орать, что это расплата за все ее грехи. Или за грехи ее полоумной тетки, оставившей полоумной племяннице в наследство старый дом.

– Добра не будет!!! Это еще аукнется!!! Ой, чую, еще аукнется эта ее ядовитая щедрость!!! Что-то будет!!!

Маша очень живенько представляла себе трясущуюся седую голову отца с задранным вверх плохо побритым подбородком. Нет, она уж лучше станет слушать тишину в телефоне, чем его дикие прогнозы.

Она все оставила, как есть.

Телефон звонил, в нем молчали, она клала трубку, и все. Ну, нравится кому-то подобным образом развлекаться, ради бога. В конце концов, ей никто не угрожает, не задает гнусных вопросов, не рассказывает диких историй про ее мужа.

Там просто молчат!

Вчера, когда она собиралась за город, Зоя позвонила и высказала предположение, что таким вот образом ее мог изводить теткин пасынок.

– Да ладно! – Маша даже рассмеялась. – Что он может звонить, поверю. Ему все равно как, лишь бы досадить. Но чтобы он молчал… Нет, Зоя, это не он.

– Да, непохоже. – Зойка тяжело вздохнула, пошуршала конфетным фантиком, она всегда трескала конфеты в перерыве между завтраками, обедами и ужинами. – Ладно, Машунь, ты поезжай, развейся, я-то тебя сопроводить не смогу, буду окучивать спонсоров. Вечером у нас ужин в ресторане. Но ты смотри у меня!

– Что?

– Осторожнее там! В доме этом твоем. Если честно… – Зойкина речь сделалась несвязной, зубы наверняка увязли в шоколаде. – То этот дом мне тоже не понравился, малыш. Тут я с твоим папашей не могу не быть солидарной. Что-то в нем такое… Что-то зловещее… Нет, не так! Какая-то чудится мне издевка в этом щедром подарке.

– Ты прямо отца моего теперь цитируешь! – Маша закатила глаза и швырнула в сумку толстую байковую пижаму в полоску. – Тот считает этот дом шкатулкой с секретами. И ты туда же.

– А что? – Зойка забулькала водой, потом отпила, отдышалась. – Ты хорошо все там осмотрела? Может, там что-то…

– Поверь мне, лучше не осмотришь. Ты же меня знаешь! Ничего. Это дом, просто дом. Мне в нем нравится, он мне нравится, и все, я поехала.

Зойка не угомонилась и позвонила еще два раза. Ей было интересно все: идет ли у них дождь, что она ела на обед, из чего готовила, продукты с собой привозила или там в магазин ходила. Оказывается, ужин со спонсорами отменили, и она маялась бездельем. Потом мялась, мялась и спросила все же:

– А этот тринадцатилетний не с тобой?

– Нет. Зоя! Ему двадцать два!

В этот момент дождь только-только начинался, камин разгорался, а Маша тащила к окну тяжелое кресло-качалку.

– А чего это он не с тобой? – удивленно охнула подруга. – Я думала, что ты туда только за этим и поехала.

– Нет, я поехала за покоем, – призналась Маша. – Неделя была сложной. Генеральный с замом схлестнулись так, что искрило два дня во всех коридорах. А нам, холопам, сама знаешь…

– Тоже мне, холопка! Ты там одна из приближенных, Машунь.

– Вот моя башка самая и близкая для подзатыльников… Ладно, проехали. Мальчик мой напрашивался, если тебе так уж интересно, я не позволила.

– Почему? – разочарованно протянула Зойка. Потом воскликнула: – А я знаю! Знаю!

– Что знаешь?

– Почему ты его не взяла! Ты спать с ним боишься! – и подруга закатилась смехом. – Ну, ты и дура, Маш! Ну и дура!

– Наверное. – Маша не стала спорить, потому что Зоя была права, как всегда. – Но не могу. Иногда мне тоже кажется, что ему тринадцать. А все ты…

Они наконец наговорились. И под шум дождя Маша принялась дремать. Она то открывала глаза, то закрывала, наблюдая за угасающим пламенем. То думала о чем-нибудь, но гнала все нелепые мысли прочь. Ей было покойно, хорошо, томно. И совсем-совсем не страшно.

Она решила, что кофе все же варить себе не станет. Бунт, оно, конечно, хорошо, но голове потом ее болеть, выпьет лучше мятного чая и пойдет спать наверх. Она там отличную спальню себе организовала, с большой кроватью, с хорошим матрасом, горой подушек. Крыша была прямо над головой, и по ней теперь щелкал дождь, под который ей всегда уютно спалось. Она со вздохом потянулась в кресле, зевнула, встала на ноги и с легким постаныванием пошла в кухню.

Маша не стала заваривать чай, выпила стакан молока, ополоснула чашку, убрала ее в сушку. Прошлась по дому, проверяя все запоры. Взяла мобильник в руки и тут он зазвонил. Номер высветился домашний. Звонок был из ее квартиры.

Вовка? Чего это вдруг с домашнего звонит? Потерял мобильник? А почему вообще звонит-то? Он рад был без памяти, когда она собирала вещи. Не нужно будет ближе к вечеру в выходной ничего придумывать, выкручиваться, хотя она и не требовала с него отчета. Давно не требовала. Но он все равно как ребенок радовался. Суетился в прихожей с ее сумкой. Все порывался проводить до машины. Даже тапки скинул, намереваясь обуть ботинки.

– Лишнее, Вова, – остановила его Маша, отбирая сумку. – Сам же знаешь, что лишнее. Чего ты?