— я не жадный, в отличии от некоторых, — присел он рядом, и его черные, от темноты глаза таинственно заблестели, — просто это подарок моей будущей жене.
У меня резко упало настроение.
— И кто же эта несчастная?
— Почему несчастная, — обиделся Рол, вытягивая ноги.
— А потому, что только ненормальная согласится выйти за жадного, себялюбивого и вредно короля.
Он слушал меня с довольной улыбкой, как будто я ему отвешивала комплименты.
— Рол, а когда свадьба? — внезапно грустно спросила я.
— Да не знаю, невесту-то еще найти надо, — сообщил он.
Я резко воспрянула духом. А он почему-то пристально смотрел на меня. Я же смотрела в другую сторону, а потом встала и подошла ко второму шкафу.
— А что там?
— Ничего.
— Ну Рол, ну скажи, — заканючила я, уже пытаясь открыть дверцу магическим способом. Дверца подавалась плохо, но поддавалась, увидев это, граур попытался схватиться за сердце, а потом отволок меня от загадочного шкафа на безопасное (для шкафа) расстояние.
— Лиса, ты вообще проходила значение слова: нельзя, — спросил он у моего затылка, так как я смотрела на шкаф, который почему-то начал дергаться и подпрыгивать.
— Лиса.
— А, что? Ты мне?
Он закатил глаза, и увел меня из комнаты, да еще и запер ее на ключ. Я стояла рядом и невинно следил за ним очень честными глазами, которые его сильно напугали.
— Лиса, пообещай мне, что без меня ты в эту комнату не войдешь.
Он говорил так серьезно, и так сильно сжимал мне руки, что пришлось согласиться, хоть и с большим недовольством.
— Ладно, но тогда ты мне потом обо все расскажешь.
— Хорошо, потом.
Я недоверчиво на него взглянула, но он уже шел дальше, сжимая мою руку, пришлось пойти за ним, гадая, когда у грауров начинается потом: через неделю, или сто лет?
Он привел меня в большую комнату, с пылающим камином и удобными креслами рядом. Между ними стоял небольшой столик. Я тут же забралась в одно из кресел с ногами. А Рол подошел к стене и позвонил в маленький колокольчик. Тут же явился хмурый слуга, спросив чего мы изволим. Мы изволили фруктов, воды (для меня) и вина, а так же чего-нибудь поесть. Слуга кивнул и растворился в тенях коридора.
— А почему у тебя во дворце так пустынно?
Рол рылся где-то под кроватью. Стоящей в углу. Интересно, это такой обычай, совать все самое ценное под кровать?
— Здесь не пусто, просто ты никого не заметила, пока шла, а это не одно и тоже, — сказал пыльный Рол, вылезший, наконец, из-под кровати и сжимая в руках какой-то ящичек.
— Ты умеешь играть в шахматы?
— Нет.
— Я тебя научу. Рол выставил передо мной кучку фигурок на пятнистую доску и начал объяснять правила. Тут нам принесли поесть, и мы отвлеклись. Но, наевшись, принялись за игру.
— Не трогай мою королеву.
— Почему?
— Я поставлю тебе мат.
— Что, опять? Хм, ну и ладно, тогда я пойду так.
Рол удивленно воззрился на доску, на которой из стопроцентного победителя превратился в почти проигравшего.
— Как ты это сделала?
Я довольно улыбнулась и цапнула еще винограда с тарелки.
— Так, а я, я, — я ободряюще кивнула, с интересом следя за трагическими переменами на его лице. — А я так.
— Мат, — сообщила я и весело взглянула на него.
— Нет. Лиса! Ты уверенна, что играешь в первый раз.
Я кивнула, ища куда бы выплюнуть косточки, подумав, проглотила.
— Но ты из двадцати партий ни одной не проиграла.
В его голосе звучал неподдельный трагизм ситуации. Я решила его утешить.
— Да ты не переживай, если мозгов нет, то это врожденное, так что ты не виноват.
Рол подавился вишневой косточкой. Что-то часто он начал давиться в моем присутствии, надо что-то делать, например, за языком следить, хм, нет, это невозможно.
Рол, наконец, проглотил коварную косточку и возмущенно взглянул на меня.
— Еще по одной, — предложила я, — невинно хлопая ресницами.
Он согласился. Друзья, никогда не садитесь играть с ведьмами. Да же если ты стопроцентный граур. Обдурят.
Я издевалась над Ролом еще пять партий, а потом засобиралась домой. Он сидел полностью раздавленный двадцать пятым поражение подряд, склонившись над доской. Я помахала ему ручкой, он вызвался меня провожать. Я решила не отказывать.
Из-за туч вынырнула, наконец, луна, освещая нам дорогу своим убогим светом. Мы шли рядом и молчали. Я думала о том, что от такого питания скоро неприлично растолстею, а потому пришла пора голодать, что не радовало. А о чем думал Рол, я не знаю. Так мы и шли, пока не дошли до моего дома. Временного. В сотый раз напомнила я себе.
— До свидания, сказала я, — почему-то не поднимая на него глаза.
— спокойной ночи, — ответил он и приподнял мое лицо за подбородок.
— Лиса, я хотел тебе сказать, — в его глазах купалась темнота, и я ничего кроме них не видела, — что…
Но тут из окна донесся радостный крик.
— Лиса, ты пришла? Иди скорей сюда, тут такое!
В окне мелькнуло радостное Мирино лицо, а мы с Ролом резко отпрянули друг от друга. Я скрипнула зубами и побежала в дом.
А в доме царил бедлам. На полу — куча грязи и следов сапог, какие-то грауры, матерясь затаскивают на второй этаж огромную кровать. Кровать была с норовом, и все время норовила съехать по перилам обратно.