Ведьма Минари (СИ)

Два молодых оборотня, охраняющих вход в лазарет Академии вздрогнули и попытались заступить ему дорогу. Он обездвижил их, даже не замедлив движения, и стремительно вошел в приемный покой. Там он огляделся и увидел сбоку дверь, ведущую на лестницу. Не раздумывая, быстро преодолел три лестничных пролета и толкнул еще одни двери, за которыми находился короткий коридор, окнами выходящий во внутренний двор, с другой его стороны размещались две палаты. На лавочке у окна, напротив одной из палат, сидел хмурый но сосредоточенный учитель Кагг и листал какой‑то толстый фолиант, рядом на сидении и на полу вокруг были разбросаны еще несколько таких же увесистых книг.

Услышав шум резко открывшейся двери, Кагг вскочил и фолиант выпал из его рук.

— ВИРТ? — неверяще прошептал Кагг, — зачем ты пришел? — его голос, наконец, обрел твердость, — я не пущу тебя к ней… Ты уже и так довольно навредил. Чего ты добиваешься? Хочешь чтобы она умерла? Так подожди немного, осталось всего ничего.

— Я хочу помочь. — Сказал Вирт и шагнул к учителю Каггу ближе.

— Помочь? Ты?! — Кагг вскинул голову и пристально посмотрел ему в глаза. — Тебе не кажется, что это слишком неправдоподобно звучит, Вирт?

— Я хочу помочь… и знаю, как это сделать. — Спокойно ответил Вирт.

Что‑то в его глазах заставило Кагг отступить от двери.

— Иди.

— Спасибо, друг.

— Вирт, — Кагг схватил его за рукав, — если ты обманешь, если пришел добить ее…

— Не надо, — Вирт осторожно снял руку старого учителя и ненадолго задержал ее в ладонях. — Простите меня учитель, я виноват. Но я все исправлю… Во всяком случае, попытаюсь. — Сказал он и вошел в тускло освещенную комнату, где на узкой кровати безжизненно лежала худенькая девушка.

— Кагг, мне нужно чтобы нас оставили одних, — сказал он не оборачиваясь.

— Что?! — Удивилась целительница. — Учитель Кагг?

— Все в порядке госпожа Клея, Минари вряд ли станет хуже, чем сейчас.

Наконец двери закрылись.

Вирт подошел к кровати и взял ледяную ладонь Минари в свои руки, затем несколько секунд вглядывался в ее лицо. Потом отступил на шаг и начал быстро раздеваться. Не теряя времени он стянул с нее сорочку, лег рядом и, прижимая ее спиной к себе, крепко обнял.

То что он делал не было описано ни в одном из учебников, он и сам узнал об этом случайно, только потому что в свое время ему пришлось воевать на оркской границе. Жена их командира, леди Бианка умирала от отравления ядом, которым орки обильно смачивали свои стрелы. Она неосторожно поднялась на стену, когда дозорный еще не успел как следует проверить периметр и одна из выпущенных орками стрел сумела зацепить ее, слегка оцарапав руку. Через сутки Леди Бианка впала в кому и, казалось, что помочь ей уже невозможно. К счастью, разведывательному отряду которым руководил Вирт, удалось захватить в плен молодого орчонка, вернее орчонку — переодетую в мужское платье ветреную дочь знаменитого оркского шамана КырГрыга. В ту же ночь он отправился обратно в стан орков, сумел незаметно пробраться в шатер шамана и предъявить ему ультиматум, или он дает противоядие или его дочь тоже умрет.

Оказалось, что противоядия не существует, но шаман знал другой способ, которым можно было попытаться вернуть леди Бианку, пока она окончательно не ушла за грань. Он заключался в том, что маг должен был связать две ауры — свою и ту, что балансировала на грани и потом попытаться вытащить ее оттуда. Правда шанс на то, что ауру получится вытянуть, был небольшой и зависел от того насколько далеко ушла аура за грань и насколько сильной была аура того, кто ее пытался вытащить. Также идеальным было, если это были ауры двух близких людей, — таким аурам было легче услышать друг друга и объединиться. Ведь главная сложность была в том, что не всякая аура позволяла в нее проникнуть и связывания просто не происходило. Была и вторая проблема, она появлялась, если аура умирающего была сильнее, тогда был риск, что она наоборот перетянет ауру пытающегося ее спасти мага на ту сторону грани и тогда оба погибнут.

Глава 8

Вы когда‑нибудь умирали?

Мне казалось, что человек, который уходит за грань, перестает испытывать любые чувства: боль, страх, холод — любые. Я ошибалась. Мне было больно… и холодно,… а еще темно. Но больше всего мне было страшно. Я заблудилась. Я не понимала, где я нахожусь и куда мне идти. А потом мне приснился сон — наверное, самый красивый сон в моей жизни; мне приснились звезды — миллиарды звезд. Это точно был сон, потому что в нем я тоже была звездой. А потом я стала гаснуть, и это было ужасно — я стала такой тусклой, что моего света уже даже не хватало, чтобы освещать себе путь.

— Минари? Где ты, Минари?

Я не сразу поняла, что зовут меня.

— Минари, я знаю, что ты где‑то здесь, откликнись.

Я посмотрела в сторону, откуда раздавался голоc — какая красивая и сильная звезда.

— Почему ты зовешь меня?

— Минари?!

— Я была ею раньше, там внизу, когда еще жила.

— Ты и сейчас жива.

— Разве? Я стала такой тусклой, а раньше была очень яркой — самой яркой звездой тут, видел бы ты, сколько света было вокруг меня.