Ведьма из рода Шарперо (СИ)

— Гадёныш, — ругнулась я и понеслась следом. Мне не так было жаль деньги, их у меня много, к тому же тут были лишь жалкие крупицы как раз для небольших покупок. Просто перстень нужно было почистить в срочном порядке, да и просто так отдавать свою награду по сниженной цене не хотелось. Я же лично цену сбивала! Это моё!

Приказав металлу в земле следить за шагами и передвижениями воришки, я просто бежала следом, отмечая, что нужно снова начать заниматься физической подготовкой.

Я отталкивала людей вокруг, несколько раз даже чуть не сшибла лотки с фруктами, лишь чудом увернувшись от них и не получив от хозяев какое проклятие в спину. Они просто не успевали это сделать.

Ветер, приносящий запах еды и металла бил в лицо, охлаждая разгорячённую кожу, отчего она покрывалась красными пятнами. Лёгкие обжигались, горели адским пламенем, из-за того что дышала я часто и через рот.

Я всё бежала, а у воришки, будто второе дыхание открылось, он нёсся вперёд, заставляя меня уже не столько гнаться, сколько плестись следом за ним. Он был очень быстрым, отчего я его даже немного зауважала. Из парня бы получился хороший бегун, возможно, он бы даже мог участвовать в забегах и получать высокую зарплату при победе.

Рынок уже закончился, и теперь я просто шла по узким улочкам и пробиралась между домов, что петляли, пытаясь запутать любого, кто был здесь впервые. Воришку я уже не видела перед собой, однако металл, что следил за ним и деньги, которые можно было с лёгкостью почувствовать, при большом желании были лучшим маяком в данный момент.

Покинув богатый район Лаги, я оказалась с бедной, грязной и вонючей. действительности столицы. Здесь были богачи, но больше в Синаре было бедных магов и простых смертных, которые с трудом перебивались изо дня в день наскребая себе на булку хлеба.

Они были немытыми, пахли просто отвратно и каждый новый вздох давался всё труднее. Тут было мерзко, и я в который раз убедилась в том, что их король был настоящим козлом, что думал только о себе. Вельмут же хоть и был редкостным засранцем и лжецом, однако за свой народ он кого-то угодно как послать, так и порвать мог. И никому не позволял нас обижать. Он был хорошим, хоть в глазах общественности выглядел жадным скупердяем.

Металл наконец-то остановился, и лишь спустя несколько улиц и минут десять я оказалась перед входом в какой-то бордель — дешёвый и далёкий от лучшего, даже в Лаге.

Здесь пахло затхлостью, сексом и дурманящим маслом с запахом роз, что заставлял мысли путаться и соображать становилось с каждой минутой всё сложнее.

Кто-то красиво играл на скрипке, что казалось мне дикостью в таком месте. Но музыка была прекрасной, гипнотизирующей и вожделеющей, будто искусный иллюзионист пытался использовать свои силы против меня.

На меня с интересом смотрели немногие присутствующие, явно не понимая, что я тут забыла. Я и сама не понимала зачем сюда притащилась. В кошельке осталось от силы сорок золотых монет, плюс горстка серебряных и пара медяков. Кольцо было жалко — это да, к тому же просто так оставлять наживу какому-то воришке тоже не собиралась. Не с той ведьмой связался. Хотя… мой народ вообще редко такое прощает и оставляет безнаказанным. Ещё одна причина, почему ведьм и колдунов не жаловали.

Музыка манила меня, привлекая заинтересованное внимание и заставляя двигаться вперёд.

Но было нельзя! Нет, так просто сдаваться под игру незнакомого — значит попросту признать себя слабачкой. А я таковой не являлась. Но эта мелодия… Такая тихая, сладкая и чем-то родная пыталась уничтожить любое сопротивление, которое только могло быть.

Ущипнув себя за руку, я с помощью боли немного развеяла туман в голове и направилась по зову металла.

Вокруг курили клиенты, полуобнажённые девы и женщины ласкались с мужчинами, демонстрируя свои выпирающие на показ достоинства и я почувствовала, что меня начало мутить от увиденного. Здесь были разные направленности, но все они несли в себе желание удовлетворить потребности меньшинства подавляющем большинством. Я заметила нескольких девушек, что сидели в ошейниках, шипами вовнутрь. Алая кровь заливала их обнаженную грудь и молочную кожу. Мужчина, держащий в своих сильных пальцах два поводка, лишь ухмылялся, поглаживая то одну девушку, то другую по волосам.

Меня мутило.

В некоторых закрытых кабинках, прикрытых лишь бархатными, грязными шторами можно было без труда услышать многочисленные стоны, как мужские, так и женские.

Золото привело меня на второй этаж, на котором различных звуков было на порядок больше, отчего мороз пробежал у меня по спине, и внутри всё неприятно сжалось, заставляя с силой сжать зубы и кулаки. Боги! И почему же я так отвратно себя чувствовала? Будто это я делала что-то запретное и неприличное в обществе.

Мои деньги, как кольцо Макса было за старой, прогнившей дверью, которую я не стремилась открывать. Мало ли что там за ней было? Чуть прислушавшись, постояла напротив преграды и услышала — громкий крик и ругань, которые вряд ли были фетишем одного из постояльцев.