Ведьма из яблоневого сада

– Или никто, – спокойно возразил Доминик. – Ни ты, ни я. А он и в самом деле до сих пор лежит на вспаханном поле Жака Клавеля. Поехали посмотрим! С кем поедете, Элен? Со мной или с Манфредом?

Если бы разговор происходил в другой ситуации, Алёна совершенно точно бы знала, с кем ехать, но сейчас… Нет, жизнь дороже. Кроме того, выбрать одного из них все равно что бросить в лицо другому обвинение: я тебя подозреваю, ты вполне можешь быть убийцей. Неудобно как-то, честное слово…

– Извините, господа, – пробормотала Алёна. – Давайте поступим так: я побегу сама, а вы поедете. Чтоб никому обидно не было.

– Разумно, – кивнул Доминик с явным одобрением.

Манфред же посмотрел на Алёну с презрением, но спорить не стал. Высокомерно кивнул, сел в кабину, включил мотор…

– Погоди! – окликнул Доминик. – Предлагаю соблюсти чистоту эксперимента. Чтобы Элен не думала, будто мы, едва прибыв на поле, немедленно начнем заметать следы преступления, вступив между собой в преступный сговор, давай поедем вслед за ней, держа ее в поле зрения.

– Ты хотел сказать, потащимся? – проворчал Манфред, но спорить не стал.

Вскоре странная процессия – бегущая Алёна и два автомобиля позади – спустилась в низину и остановилась на обочине.

Алёна огляделась. Точно! Все случилось вон там… Но поле пусто! Нет ни мопеда, ни трупа!

Она оглянулась. Мужчины уже вышли из своих машин и озирали поле весьма недоверчиво.

– Ну и где ваш труп? – буркнул Манфред.

– Надеюсь, у вас еще долго не возникнет шанса им полюбоваться, – огрызнулась Алёна, которую вся сегодняшняя история уже порядком достала. Чувствовала она себя ужасно глупо. Ни трупа, ни бесчувственного тела, ни мопеда, ни…

Стоп! А тут что? Глубоко вдавленные следы избороздили поле. Она перескочила с обочины и заметалась, вглядываясь в измятую землю. Вот отпечатки ее ног. Вот следы мопеда. Здесь она металась, как загнанный заяц. Она и была загнанным зайцем, и сейчас остается им. Как страшно! Как страшно! Значит, это было, все было на самом деле.

– Да… – раздался рядом задумчивый голос Манфреда. – Кажется, вы говорили правду. Посмотрите.

Он держал в руках камень, который был осыпан странными красными точками.

«Кровь!» – чуть не взвизгнула Алёна, но тотчас подавила глупый вопль.

Никакая и не кровь, а просто крошки красной краски. Именно этим камнем она ударила по голове мотоциклиста, который хотел ее убить.

Раздался шум, и по шоссе промчалась черная «Мазда». Алёна проводила ее глазами и невольно удивилась: «Мазда» та самая, которую она уже видела на дороге. Так… Такую же машину Алёна заметила, когда человек на мопеде начал сворачивать на просеку, где Алёна смотрела на косулю с косуленком. Он спугнул животных, а его спугнули «Мазда» и пикапчик почтальонши. Алёна просто забыла о том эпизоде, а между тем мотоциклист уже тогда пытался подобраться к ней! И если бы не две проехавшие машины, он напал бы на нее еще на просеке, и неизвестно, чем бы дело кончилось там, в глубине леса. Может быть, ее тоже нашли бы без всяких телесных повреждений, с остановившимся сердцем, и никто не обратил бы внимания на легкую царапину на руке, в том месте, где она оцарапалась о сухой куст. Сейчас-то на ее теле полным-полно «множественных механических повреждений», если выражаться шершавым языком милицейских протоколов. И все равно… Никто не заподозрил бы отравления ядом белой бургундской поганки…

Алёна резко встряхнулась, отгоняя ужасные мысли.

Кто же он, проклятый мопедист? Может быть, его кто-то видел, кроме нее? Его могли заметить человек на «Мазде» и почтальонша. Водитель «Мазды» уже уехал, номера Алёна не заметила, его вряд ли отыщешь, а вот почтальонша Клер… ее можно найти в Нуайере. Вдруг она видела человека на мопеде? Вдруг знает его, ведь она здесь всех знает. Или хоть разглядела толком…

Алёна стояла, глядя в землю, и думала, напряженно думала.

А человек, который хотел убить ее, пытался разобрать игру мыслей на ее лице и понимал, что теперь она станет осторожней, а ему, значит, будет куда труднее сделать то, что он хотел сделать.

Из дневника Селин Дюбоннез, конец августа, Мулян, Бургундия