Ведьма и Вожак

— И что? Вы часто перед ними оборачиваетесь? Не принято в приличном обществе? Так вам, уважаемая, повезло, перекинул вас артефакт, вы тут совсем ни при чем. Делайте загадочное лицо поодухотворенней, и фантазия у ваших друзей забурлит.

В сад мы вышли двумя Джокондами, таинственно улыбаясь. Студенты-следователи встречали скабрезными улыбками, тут же гаснущими при виде наших сияюще-загадочных лиц.

— Ты как, Ханна? — после небольшого колебания спросил блондин.

Ханна вскинула блеснувшие глаза, поправила таинственным образом съехавшую с гладкого плечика лямочку верхнего платья.

— Прекрасно, но не будем об этом…

И потянулась всем телом. У молодых людей отпали челюсти. Надо же, девочка ловит фишки на лету.

Когда все уходили, она подошла ко мне и горячо прошептала:

— Я вечная ваша должница, мисс Бизо. Знайте, что с этой минуты у вас появилась верная подруга в моем лице. — Она хихикнула и добавила: — Они смотрят не отрываясь.

Даже затрудняюсь предугадать, чем мне грозит пламенная дружба с весьма вредной по характеру соседкой. Но почему нет, партнерство лишним не бывает.

И я уверила мисс Фист в согласии стать ее хорошей подругой.

Когда гости ушли, отец тяжело опустился на стул и сказал:

— Милая, в нашем мире, где оборотни занимают сильные позиции, твои мощные магические выбросы могут стать опасным оружием. Я ранее не сталкивался со столь сокрушительным точечным выбросом, способным пробивать энергетический контур животной ипостаси.

Я погладила его по плечу.

— Это же интересная задача?

— Что да, то да, — приободрился он, — задача весьма заманчивая… Так, где тут была моя доска для записей и куща дели мел? Он лежал прямо на этом столе. Кстати, спасибо за инструментальный артефакт, никак не мог его включить после взрыва. А я к нему уже привык.

Он бормотал и носился по лаборатории. Я улыбалась и задумчиво покусывала губу. Оборачивать оборотней, значит, даже если они этого не хотят… Только скрыть под видом артефакта.

Мне не понравилось, как задумчиво оглядывались, уходя, мистер Туз — на отца, а мистер Томас — на меня.

Мы маленькая семья, слишком маленькая, чтобы позволять другим считать нас беззащитными.

Глава 8 Кто сегодня правит бал?

Кот выглядел странно. Если бы не знакомое презрительное выражение морды, я его не узнала бы. Куда делся облезлый доходяга? На покрывале кровати растянулся лощеный красавец с блестящей дымчатой шерстью и тонкими полосками, как будто нанесенными кисточкой китайского гравера, столь изящно они смотрелись. Причем полоски оказались не только черного, но и белого цвета. Очень красивый кот. Мутацию какую-то я в этот мир привезла.

— Хороший у вас кот, — сказала Мэй, сооружая на моей голове прическу, подобающую предстоящему балу, — умный очень. Талара-кухарка от него в восторге. Говорит, как собака, всех с кухни прогоняет, теперь она готовит спокойно…

— Погоди, — прервала я беспрерывно щебечущую Мэй, — так это Талара его так раскормила? Он же скоро подняться не сможет, добреет на глазах.

— Что вы, мисс Фиона, — фыркнула горничная. — Вам, конечно, не знать такие вещи и зазору нет, но кот у вас ест только самодобытое. Уж сколько раз мы его пытались кормить, ни в какую шельмец не берет, только морду воротит. Зато, как только отвернешься, вмиг лучшие куски прихватывает. Домашний дух, а не кот.

Я с удивлением воззрилась на кота, который дух. Тот зевнул, демонстрируя полную пасть мелких белых зубов и розовый язык. Вольготно развалившись на кровати, он недовольно подрагивал хвостом, когда полненькая Мэйси, крутясь вокруг меня, перекрывала обзор. Спит только со мной, любит наблюдать беспрерывно, но сам ластиться не подходит. Странный кот, совсем одичалый был в этом кинотеатре, может, и хорошо, что прихватила сюда. Вон как похорошел.

— Хочешь, я буду звать тебя Дух? А то Кот — слишком скучно, — предложила я. Горничная хихикнула и царапнула меня шпилькой.

— Ой, простите меня, мисс Фиона, это я от неожиданности. Мы все гадали, почему вы его так странно зовете, а вы имя правильное подбирали. Истинный Дух, вылитый.

Кот привстал, потянулся, вытягивая по очереди задние лапы. Мягко спрыгнул с кровати и сел рядом на полу, подняв морду и внимательно меня рассматривая.

— Красивая у нас хозяйка? — с плохо скрываемой гордостью произнесла Мэй, подбивая пальцами вытянутые из основной прически локоны и обнося вокруг зеркало.

Тетушки приготовили для бала совершенно невесомое на вид шелковое платье с вышитой кисеей поверх. Вот и стала я «кисейной барышней».

Декольте, несмотря на все мои протесты, все-таки присутствовало. Правда, весьма неглубокое, зато широкое, от плеча до плеча, чуть приоткрывающее верх бюста. Что могу сказать, вроде бы только намек, но из-за фасона — намек многообещающий и провоцирующий. Жесткий корсет бального платья утянул мою талию в струну, подняв грудь на вдохновляющую высоту. Сегодня я «нимфа, мечта поэта».