Ведьма и воин

Ярость охватила Гвендолин. Как посмели Макданы войти в ее комнату и уничтожить одну из ее самых ценных вещей, более того, ту самую, что ей подарил их лэрд? Низость такого поступка вызывала отвращение. Девушка повернулась к двери, намереваясь разыскать Макдана и сообщить ему об оскорбительном поведении его домочадцев.

Но увидев приколотую к подушке записку, Гвендолин застыла на месте.

Осторожно она двинулась в сторону кровати; гнев ее уступил место осмотрительности. Вытащив маленькую деревянную спицу, которой была пришпилена записка, она взяла в руки измятый лист бумаги, на котором корявым почерком невежды было написано:

Поторопись убраться отсюда, ведьма, иначе тебя ждет та же судьба, что и платье.

Гвендолин с трудом справилась с захлестнувшей ее волной паники. Она знала, что это не пустая угроза. Она провела здесь достаточно времени, чтобы понять, что нежелание Макданов терпеть у себя ведьму еще сильнее, чем у Максуинов. Если благополучие их настоящего и будущего лэрдов подвергнется опасности, эти люди без колебаний привяжут ее к столбу и сожгут, подобно тому как Максуины поступили с ее матерью и собирались поступить с ней самой.

Удивительно только, что сначала они предупреждают ее.

Записка упала на пол, а вслед за ней и остро заточенная спица, казавшаяся теперь зловещей. Она должна бежать прямо сейчас, утром, пока эти ужасные люди не успели причинить ей вред. Макдан обещал защищать ее, но даже он не в состоянии справиться со страхами глупых людей. В замке ее не охраняли, и поэтому не представляет никакого труда незамеченным проникнуть к ней в комнату, поймать ее в темном коридоре или по дороге из кухни всыпать яд в пищу. Можно найти бесконечное число способов, чтобы избавиться от нее. Она не останется здесь и не даст Макданам возможности совершить то, что не удалось людям ее клана.

– О, ты колдуешь? – вдруг раздался робкий голос.

Гвендолин сделала глубокий вдох, пытаясь унять бешеный стук сердца. В дверях стояла молодая женщина с темными волосами. Она с трудом удерживала поднос перед своим огромным животом. Судя по тонким рукам, женщина была маленькой и хрупкой, а необыкновенных размеров живот указывал на то, что она либо носит в себе не одного ребенка, либо роды должны были наступить совсем скоро.

– Я подумала, что ты, наверное, проголодалась, – сказала женщина.

– Нет, – натянуто ответила Гвендолин.

Неужели это попытка отравить ее? Или Макданы собираются усыпить ее при помощи какого-нибудь зелья, а затем умертвить во сне?

– Ну, тогда я просто оставлю его здесь, – сказала женщина, вперевалку пересекая комнату и ставя поднос на стол. – Еще рано, но потом голод напомнит о себе.

Она вздохнула и прижала руку к пояснице, разминая затекшие мышцы.

– Зачем ты сожгла свое красивое платье? – спросила она, удивленно разглядывая очаг. – Это часть какого-то обряда?

– Не стоит притворяться, что тебе ничего не известно, – коротко бросила Гвендолин.

Женщина растерянно посмотрела на нее. Затем она заметила лежащий на каменном полу лист бумаги, с явным усилием нагнулась и подняла его.

– О, – пробормотала она, прочитав записку.

– Макданы совершенно ясно дают понять, что не намерены терпеть меня здесь, – холодно заметила Гвендолин. – Очевидно, вы ни перед чем не остановитесь, лишь бы избавиться от меня.

– Это справедливо в отношении большинства членов клана, – согласилась женщина. Похоже, ее не очень взволновало замечание Гвендолин. – Макданы боятся, что ты намерена причинить вред маленькому Дэвиду, а они, как ты уже могла убедиться, не такие люди, которые будут молча стоять рядом и смотреть на это. Но я не думаю, что ты хочешь, чтобы мальчик страдал.

– Неужели? – Гвендолин ни на секунду не поверила ей.

– Поначалу мне тоже так казалось, – призналась женщина, не обращая внимания на резкость Гвендолин. – Но только до того момента, пока вчера вечером я не увидела, как ты ухаживаешь за ним. Я знаю, женщина не может с такой нежностью относиться к ребенку, желая ему смерти.

– Весь клан уверен, что я виновата во вчерашнем приступе.

– Не весь, – поправила женщина, опуская свое грузное тело на стул. Ее натянутое платье слегка приподнялось, открыв сильно распухшие ступни и лодыжки. Она сцепила отекшие пальцы на животе и спокойно посмотрела на Гвендолин. – Макдан точно в это не верит: иначе он не позволил бы тебе остаться около сына. И я не верю. У Дэвида все время случаются такие приступы. Прошло уже столько времени с тех пор, как он серьезно заболел.

Гвендолин колебалась. Казалось, женщина говорит искренне, но Гвендолин не была уверена, можно ли верить ей. Возможно, ее послали сюда остальные, чтобы втереться в доверие, а затем воспользоваться им.

– Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь перечил Элспет так, как ты, – заметила женщина, и ее прелестные губки изогнулись в улыбке. – У меня никогда не хватало на это смелости, хотя очень часто хотелось.

– Правда? – Несмотря на твердое решение не терять бдительности, Гвендолин почувствовала, что ей начинает нравиться посетительница.