Ведьма и вампир

Отец Пуркарий терпеливо ждал под дверями отведённых инквизитору покоев, пока их не покинет ведьма. На этот раз она задерживалась, мешая служителю Защитнику войти и продолжить беседу с Крамом. Проклятые напрасно презирали отца Пуркария: он был человеком верным и бесконечно преданным барону, хотя по закону и не считался его вассалом. Кроме того, ещё никто не мог обвинить служителя в жестокости и нетерпимости к чужому мнению. Слуги Защитника ещё двести лет назад раскололись на два крыла: мирные и воинственные. Мирные верили, что все должны стремится к добру, а воинственные, они же инквизиторы — уничтожать зло. Мирные носили белые сутаны в монастырях и серые в своих приходах, не вступали в брак и призывали людей стремиться к выполнению заветов Защитника на радость Творцу. Воинственные носили багровые сутаны в монастырях и мирскую одежду за их пределами. Владели оружием не хуже рыцарей и мечтали о том времени, когда все признают превосходство инквизиции. Они призывали бороться с Врагом, а пуще того — с его порождениями, проклятыми магами, ведьмами, вампирами и оборотнями. Инквизиторы по всей стране разжигали священные костры, на которых сгорали неугодные им люди. Их жертвами часто становились неспособные ни к какой магии еретики и ещё больше — люди, виновные только в том, что мешали планам воинственных слуг Защитника. Отец Пуркарий уже который день вёл с Крамом спор, убеждая, что все эти жестокости больше на пользу Врагу, чем Защитнику. Вернувшийся Творец в ужасе отвернётся от деяний инквизиции. Инспектор уверял, что каждый несожжённый проклятый или еретик — это лишняя душа в воинстве Врага, ещё один аргумент для разрушения мира после смерти грешника и неисчислимые беды при жизни. Тогда отец Пуркарий переводил разговор на ведьму — без сомнения, проклятую и неприятную девицу, которая, однако, много сделала для жизни баронства и самого инквизитора. На этом месте разговора Крам краснел как девица и начинал жаловаться на усталость.

— Отец Пуркарий! — раздался детский голосок. — Отец Пуркарий!

— Что тебе, Севир? — оглянулся служитель Защитника. Беспечность его милости барона не могла не беспокоить Пуркария — мыслимое ли дело, доверять детей вампирам? Но мальчик отважно держал проклятую за руку и упорно тянул по коридору к служителю.

— Пойдём отсюда, ребёнок, — едва скрывая раздражение, произнесла вампирша. — Видишь, отец Пуркарий занят. Не будем ему мешать.

— Нет, отчего же, — поспешно возразил служитель Защитника. — Я с удовольствием с вами побеседую.

— Отец Пуркарий, Вейма в Защитника не верит!

— Ты бы ещё это лично инквизитору сообщил, — проворчала девушка. — Идём отсюда.

— Отец Пуркарий, расскажите ей! Что нам с утра говорили!

— Перестань, Севир. Я уже взрослая и слушала проповеди сотни раз. Если тебе угодно, оставайся здесь, а я пойду к твоему отцу.

— Не хочешь услышать наставление Защитника, дитя моё? — спросил отец Пуркарий. Вампирша вздрогнула.

— Не называйте меня так.

— Все мы дети Творца.

— Ах, перестаньте! Я пойду.

— Вейма, останься, — заныл ребёнок. — Отец Пуркарий тебе всё расскажет и ты поймёшь! Пожалуйста!

— Ну, хорошо, — смирилась вампирша. — Только поскорее, я тороплюсь. Итак, давным-давно, когда не было ничего и никого, кроме Творца и его учеников…

— Не смейся, дитя, над божественным словом, — строго произнёс служитель. — Когда мир ещё не был создан, бог-Творец собрал своих учеников — тоже богов — и предложил им создать мир. А мир населить людьми, а потом посмотреть, как они будут себя вести. Если мир получится хорошим, и люди будут его улучшать, тогда его надо будет сохранить, а нет — построить заново. Ученики построили, Творец создал людей и ушёл. — «Наставление» против воли выходило скомканным и торопливым: служитель Защитника боялся опозориться, воспроизводя перед слугой Врага свой красочный пересказ древней легенды. Вот уж кто точно не раскается в грехах и не обратится к добру и свету!

— О-о-отец Пуркарий, — разочарованно потянул мальчик. — Вы с утра не так говорили!

— Не перебивай, Севир.

— В самом деле, — поддержала служителя вампирша. — Создал и ушёл, чего тут непонятного? А теперь я тоже пойду.

— Нет, Вейма! — закричал сын барона. — Пожалуйста, не уходи! Это же не всё, там ещё дальше много! Ну, пожалуйста, отец Пуркарий, расскажите!

— Тогда не перебивай, — наставительно произнёс служитель. Вампирша демонстративно зевнула, вызвав у отца Пуркария чувство, смешенное со стыдом и гневом. Нашёл кому о сотворении мира рассказывать — проклятой! Балует его милость детей, балует… — На чём я остановился?

— На том, что Творец ушёл, — подсказала Вейма.