Ведьма и ее питомцы

Я затопила камин и приготовила себе печеных молодильных яблок с медом. Села в кресло, с наслаждением вытянула ноги и принялась следить, как снег за окном падает мягкими красивыми хлопьями.

Скоро весь заповедник, кроме некоторых мест, покроется белой пушистой периной. Ксенофонт запрыгнул мне на колени, настойчиво боднул головой: гладь. И я начала рассеянно почесывать его за ухом.

Тут произошло то, чего я успешно избегала все это время. Тщательно отодвигаемые мысли вырвались на поверхность и заполнили голову. Не зря зиму называют задумчивой порой.

— И что они все ко мне прицепились? Что они понимают? Нельзя сидеть в глуши одной. Нельзя жить вдали от семьи. Живи так, как все нормальные ведьмы: суй нос в чужие дела, трави подруг, найди себе мага и вынимай ему мозг по вечерам чайной ложечкой. Для меня их "нормальность" — наивысшее оскорбление. Я хочу быть такой, какая я есть. И никто не имеет права диктовать, какой мне быть. И когда меня пытаются вписать в рамки, впихнуть в стандарты, то я отчаянно сопротивляюсь.

За окном круговорот снежинок сменился метелью. Завыл ветер. Синие сумерки окутали огромные, недавно выращенные мной дубы-исполины. Голые изогнутые ветви без листьев выглядели немного зловеще.

— Во-первых, у меня есть интересное дело. Во-вторых, я ни от кого не завишу. Стоило ма и ба здесь появиться, как стало понятно, что они готовы перевернуть мою жизнь и вызвать катастрофу в любой момент. Ксенофонт, ты слушаешь?

Ксенофонт слушал.

— А взять Мерлина. Поверь, Ксенофонт, он не самый плохой маг. Довольно симпатичный. Не лишен достоинств. И ты, возможно, скажешь, что не стоило его выгонять?

Я замолчала, чтобы перевести дух. Кот не стал возражать. Он прикрыл глаза и заурчал глубоким басом, поэтому я продолжила.

— Сам не мог решить своих проблем, пришлось соединять разбитые кусочки личности, но даже половинка этой личности собиралась принимать за меня решения. И на каком основании, я спрашиваю? А сколько напора. "Отправлю тебя в общество, в город, хочешь ты того или нет". Портал сотворил уже…

"Трррррр-трррррр-трррррррр", — тарахтел Ксенофонт. Его тельце сотрясалось.

— Мне просто нужно немного свободы и пространства. Разве я многого хочу?

Я чувствовала абсолютную поддержку со стороны кота.

— Вот и я тоже так думаю. Поэтому мне нравятся все мои удивительные твари и создания. Их мир не настолько жесток и ужасен. Они не врут, не притворяются, не ранят чувства и не предают. Их природа мне ясна. С ними можно проявлять свои лучшие качества и… Да что там у некоторых даже навоз приносит пользу. Ты сам лазил на дубы. То-то и оно. Фантастический рост. Так что нам с тобой, Ксенофонт, не о чем жалеть.

Не было похоже, что Ксенофонт о чем-то сожалел в принципе, а я продолжала, слова лились щедрым потоком.

— И мы с Мерлином слишком разные. Он хотел стать мерлином. Маги обожают всякие ранги, медальки и прочие милые глупости, связанные с признанием другими магами. Ему нужно состоять в каком-нибудь ордене, на худой конец, в тайном обществе.

"Трррр… трррр…" Ксенофонт закрыл глаза и задремал. Разговоры его утомили.

— Я подозреваю, на пути твоей любви тоже было много препятствий. И вообще вы слишком разные и образ жизни не совпадает. Такова жизнь… Но это к лучшему.

Выговорившись, я вздохнула.

— Зима всегда нагоняет на меня меланхолию. Но ничего, скоро весна, а там…

Я подбросила в печь побольше дров и забралась в кокон из одеял.

— А там мы что-нибудь придумаем… Может быть, даже переберемся в башню и поживем там недельку. Просто чтобы сменить обстановку. Что думаешь?

Кот откровенно похрапывал. Звук получался очень нежным и успокаивающим. Если бы были соревнования по храпу, то Ксенофонт взял бы первое место. Он был в этом деле хорош.

И действительно странно, что за целый год я так и не решилась войти в башню Мерлина. Хотя там удобная лаборатория. Но я даже книги не брала. Почему-то просто не могла себя заставить переступить порог.

Я поплотнее закуталась и громко сказала:

— Мне нравится моя жизнь. Я сама ее выбрала, поэтому хандрить — глупо.

***

Через два дня пришла весна. Снег таял, и ручьи превращались в настоящие бурные реки. Воздух полнился звенящим пением птиц и любовным томлением. Все оживало и расцветало.

Я рыхлила грядки, когда надо мной пронеслась виверна. Она взмыла вверх, пролетела в сторону башни, а потом пошла вниз, натужно попыталась снова набрать высоту, но крылья сложились, и она рухнула вниз. С ней явно было что-то не так.

Я ясно слышала шум ломающихся веток и сильный удар.

— Силы земные и небесные. Она упала, — крикнула я Ксенофонту.

Быстро добежав до башни, я увидела несколько сломанных деревьев и лежащую на боку виверну. Ее ноги подергивались, огромные крылья жалко скукожились. Она явно страдала от терзавших ее болей.

У бедняги даже не было сил, чтобы напасть: укусить или ударить меня своим жалом.

И мне беспрепятственно удалось ее осмотреть и оценить ситуацию.

Баланс алхимических субстанций не был нарушен, тогда что же произошло? Откуда взялась скованность движений? И все сочленения и суставы прямо-таки пылают.

Думай, Матильда, думай.