Ведьма и ее бандит (СИ)

Когда спиной почувствовала мягкие пружины матраца, внутри стало еще жарче. Ад, кажется, хотел отстраниться, но теперь уже я, протестуя, не позволила, приникая к нему всем телом, мечтая продлить момент нашей такой умопомрачительной близости еще на некоторое время. Не стал настаивать, только сильнее впился в губы, гладя лицо, шею, опускаясь ниже, теребя сквозь ткань давно набухшие от невообразимого сумасшествия соски.

Его ладонь оттянула край выреза на платье и устремилась к груди. Острая вершинка оказалась между его пальцами, я охнула ему в губы, выгибаясь от грубоватых ласк. Ощутила, как между ног упирается его член. Видимо, не соображая, он начал медленно двигаться, тереться об меня своим готовым к продолжению безумства, органом, толкаясь туда, где был скручен тугой ком, почти спазм, моего желания. Неужели в кои-то веки мы хотим одного и того же, и даже не ругаемся?

Его губы начали опускаться. Он целовал мою шею, ключицы, завладел грудью. Тихонько застонала, когда рот накрыл сосок, теребя, прикусывая почти до боли и тут же зализывая. Закусила губу почти до крови, чтобы не кричать, боясь спугнуть наваждение, которое охватило нас обоих. Он посасывал вершинку, унося на вершину блаженства и меня, пока я извивалась под ним в стремлении продлить сладостный миг. Обхватив его плечи, тянула к себе, прижимаясь сама, кажется, даже царапала через легкую ткань рубашки.

— Ева…

Мое имя прозвучало хрипло и едва слышно, но, клянусь, в каждом звуке слышалось точно такое же желание, что испытывала я. Рука мужчины двинулась ниже, справляясь с подолом, и вот уже горячие пальцы практически обжигают внутреннюю сторону бедра, стремясь туда, где все изнывает от жажды.

— Ева…

Да что ты заладил, Ева-Ева, не отвлекайся! Я чуть было не выкрикнула это, но только всхлипнула, когда он коснулся нежных складочек между моих ног. Глаза Ада расширились будто от удивления пополам с радостью. Не ожидал, что буду без белья? Так ведьмы же его не носят, неужели не знал.

Дальше все мысли выпорхнули из моей бедовой головушки, а в комнате резко закончился воздух, потому что его пальцы начали двигаться, оглаживая и надавливая так, что одной закусанной в попытке промолчать губы оказалось мало. Я стонала, подаваясь вперед, пока он снова не вернулся к поцелую, и теперь жадно пил мои охи вместе со мной, слизывая их как мучавшийся от невероятной жажды путник. Его вторая рука обхватила шею, не давая выгибаться дугой, хотя очень хотелось.

Томительная ласка с каждым мгновением подталкивала меня к чему-то грандиозному. Его пальцы там творили что-то невообразимое, принося настоящее удовольствие, которое ранее было мне недоступно. Комок все сжимался, становясь ярче и даже болезненней, его ладонь ускорилась, словно вторя моим желаниям. В какой-то миг он замер, оторвавшись от моих губ, и сделал последнее, особенно сильное движение, отчего под закрытыми веками взорвался целый фейерверк.

Я закричала, больше не собираясь сдерживаться, и выгнулась, хватая ртом воздух. Волны, целые цунами наслаждения прокатились по телу, почти вызывая конвульсии. Снова и снова, словно и правда вода с силой набегает на берег, оставляя после себя только блаженство.

Мы замерли, стараясь отдышаться. Я-то уж точно, потому что только что пережитое кружило голову как на ярмарочных горках.

Сколько прошло времени, сказать не сумею. Я все еще чувствовала тяжесть его тела на себе, и даже твердость между ног, которая никуда не исчезла. Приоткрыв глаза, встретилась со взглядом мужчины. Он смотрел как-то странно, прочитать все бушующие в нем эмоции у меня не получится. Но одну разглядела даже затуманенным взором — нежность.

— Так вот ты какой, экстаз, — прошептала, голос отказался слушаться.

Ад ухмыльнулся и провел рукой по моим наверняка взлохмаченным волосам.

— Теперь я тебя точно никуда не отпущу, — произнес он с такой интонацией, что внутри опять все сжалось то ли от страха, то ли от… предвкушения?

ГЛАВА 18. Мстя

Ева

Картинка мира возвращалась медленно, но от его заявления процесс ускорился.

— Что?!

Я с силой оттолкнула его от себя, вероятно, не ожидавшего такой прыти от разомлевшей ведьмочки, и резко села.

— Что значит «не отпустишь»? Да кто у тебя спрашивать будет?! — возопила уже окончательно прорезавшимся голосом. — Я — вольная ведьма!

Глаза напротив, только что пылающие вожделением, поволокло совсем другой эмоцией. Мужчина медленно сел прямо на кровати, подтянув под себя сильные ноги, и процедил:

— Неадекватная!

— Вот-вот, я о том же! — бросила я, дернув плечиком, которое, готова поклясться, еще хранило на себе отпечатки его рук и губ. Так, об этом не думать! — Я тебе, между прочим, сама в этом призналась, как только встретила. Надо было прислушиваться к добрым советам!

Под горящим взглядом я невозмутимо поправила распахнутое на груди платье, спрятав своих «девочек» от возможных новых посягательств. Эх, какие это были посягательства! От упоминания в дрожь заново бросает, честное слово!