Читаем Ведьма бывшей не бывает (СИ) полностью

Отгоняя невесёлые размышления, я просто наслаждалась близостью Ильи. Не зная, что мне готовит завтрашний день, не говоря уже о неделе, в одном я была уверена: свою жизнь я хочу провести рядом с этим человеком. И то, как он бережно нёс меня на руках, словно какую-то драгоценную хрупкую вазу, убеждало меня, что и он хочет того же. Кто бы знал, что не пройдёт и недели, как я в этом засомневаюсь. Да ещё как...

Но та ночь закончилась спокойно. Илья какими-то тропинками принёс меня к дому старосты и опустил на землю, легко переступив низкий плетень. Он даже обошёл дом и заговорил о чём-то с сонными воинами, сидевшими у костра, отвлекая их, пока я кралась к шатру и заползала под шёлковую стену. Вот только целовать меня на сон грядущий не стал. И я, хотя и очень этого хотела, подчинилась его решению. Хриплое «я не железный» ещё не успело выветриться из моей памяти, наполняя душу странной смесью смущения и удовольствия.

«Не железный... – с усмешкой пробормотала я, сбросив одежду и спрятавшись от ночной прохлады под тонким одеялом. – Очень надеюсь, а то у меня уже возникали некоторые сомнения...»

Утро, а точнее полдень встретил меня серым небом и мелким моросящим дождём. Пожалуй, впервые с тех пор, как мы с Ильёй покинули Буян, нашлись в бытности княжны и положительные стороны: в карете было по крайней мере сухо, а стоявшая на полу медная жаровня согревала ноги и отгоняла сырую промозглую прохладу. Ах да... Ещё я была единственной, кого не выгнали под дождь, когда наш тарантас увяз в размокших колеях, и воины вытаскивали его на относительно сухое место чуть ли не на руках. Поглядывая наружу в щёлку между занавесками, я успела оценить перекошенные физиономии по уши извозившихся в грязи мужиков. А уж когда в карету вернулась Мавра, похожая одновременно на мокрую курицу и бездомного щенка, я и вовсе прониклась всеми прелестями принадлежности к правящему классу.

Впрочем, это не лишило меня понятия об элементарном сострадании. Как ни хотелось мне побыстрее завершить скучное путешествие, а вместе с ним и вынужденную разлуку с Ильёй, я всё же приказала остановиться в первой же деревне, которая встретится на пути: людям надо было просохнуть и отогреться.

Таким образом, в столицу наша кавалькада вместо раннего утра въехала на вечерней зорьке. К сожалению, спокойно рассмотреть средневековый город мне не удалось. Раздувшаяся от чувства собственной значимости мамка буквально забросала меня наставлениями, как сидеть, как смотреть и даже как дышать. Прямая спина, головой не вертеть, в окно не выглядывать, руками не махать, нос не морщить... И ещё несколько сотен таких же «не» вылились на меня как из рога изобилия. Я сдерживалась из последних сил, утешая себя оптимистическими соображениями. Во-первых, проштрафившаяся нянька на глаза мне показываться не рисковала, следовательно, поток указаний был в два раза меньше. А во-вторых, оставалось всего ничего, и скоро я снова смогу обнять Илью.

И последнее, пожалуй, самое важное, что примиряло меня с действительностью, это то, что сам богатырь перестал шарахаться от кареты как чёрт от ладана. Он гарцевал на Ветре почти у самой дверцы, так близко, что я могла бы, протянув руку, коснуться кончиками пальцев его плеча. Хотя кто бы мне это позволил? То, что Илья за всё время шествия ни разу не посмотрел в мою сторону, я старалась не замечать: мало ли, вдруг мы в разное время друг на друга смотрели?

А торжественный въезд в стольный град княжеской дочки до безумия напоминал мне приезд в город цирка. Даже клоуны имелись: парни в пёстрых одёжках крутили свои трюки чуть ли не под ногами у лошадей. Но мне почему-то всё сильнее казалось, что главный клоун в этом цирке – я.

Наконец кавалькада добралась до высоких ворот в белокаменной стене.

– Прибыли, пресветлая княжна, – выдохнула Мавра и попыталась изобразить поклон. – То-то батюшке вашему радость.

– Угу, – кивнула я, не зная, как реагировать.

Никакого трепета, ни родственного, ни тем более верноподданнического, предстоящая встреча у меня не вызывала.

Толпа осталась за воротами. Звонко лязгнули гигантское засовы, которые я успела рассмотреть во всей красе, пока мы медленно тащились под сенью надвратной башни. Несколько раз дёрнувшись, карета остановилась, и почти одновременно с этим кто-то снаружи распахнул дверцу.

К счастью, обошлось без живой лестницы. У высокого колеса стоял Илья и протягивал мне руку. Поблагодарив его сдержанной улыбкой, я оперлась на его ладонь и спустилась на мощёный булыжником двор. «Ну, хоть не в грязь!» – мелькнула в голове бредовая мысль. Но о грязи тут и речи не шло. Не удивлюсь, если камни ежедневно мыли с мылом и щётками.

Перейти на страницу:

Похожие книги